29, или Дневник для слепого. Таисия Александровна Яковлева
я помчалась к тебе домой. Когда я прибежала, ты играл. Я навсегда запомню те слова, которые прозвучали в моём сердце ударами погребального колокола…
– Я хочу тебя спросить вот о чём: Миша позвал меня на свидание… Ты будешь против, если я пойду?
Даже не поворачиваясь из-за компьютера, ты ответил:
– Я много раз говорил тебе, что между нами ничего нет и ты можешь встречаться, с кем хочешь. Поэтому идти или нет – решать тебе.
Пауза. С последней искрой надежды я спросила тебя:
– Почему мы не можем быть вместе?
Ответ был неожиданный:
– А тебе мало того, что есть между нами?! Ты знаешь, что мне нехватает времени на свои интересы, откуда мне ещё взять время на девушку?!
В тот миг я вышла от тебя, едва сдерживая слёзы… Плача, бежала домой под дождём… На перекрёстке проезжавшая мимо машина окатила мой белый с чёрными узорами сарафан волной грязи. Я ждала, что ты передумаешь, напишешь, позвонишь… Но ты ничего не сказал и не жалел ни о чём…
В такой ситуации где мне было взять радость? Думать о предстоящей встрече с улыбкой я не могла… Но настоящая радость – это не мимолётное чувство. Это качество человека. А качества воспитываются внутри нас и могут быть получены по требованию.
На свидания я не ходила уже давно. Приняв душ и приведя себя в порядок, я надела розовое солнцеклёжное платье, улыбнулась своему отражению в зеркале, нанесла нежно розовый блеск для губ и побежала на место встречи.Что бы ни происходило в моей жизни, но Миша испорченного вечера не заслужил. Возможно, это свидание ни к чему не приведёт, но это движение вперёд, а это лучше, чем топтаться на одном месте. ”
– С ума сойти! Хорошо ты врёшь, что дело было в Мише! А ничего, что сам ты играл с Кариной, оставив Анжеллу, а? – психиатр ехидничала, глядя на меня.
Правда вскрылась, но мне было выгоднее говорить всем, что дело в тебе и Мише: так я всегда слышал, что прав и меня предали. Близкие жалели, знакомые говорили, какая ты тварь – и всё было отлично! И нельзя разрушать этот уютный мир моей абсолютной правоты.
Я выхватил дневник и, положив его обратно в рюкзак, вышел из машины и пошёл к подъезду. Не было желания слушать о том, что я сделал не так. Но Дарьяна Дмитриевна не унималась:
– Чем ты таким увлекался, что у тебя нет времени на девушку?? Альпинизмом?
Я остановился около двери и тяжело вздохнул:
– Нет. Я играл, смотрел разные сериалы и фильмы…
– Стоп! – перебила меня Дарьяна Дмитриевна, смеясь. – Тебе 30 лет, Сергей! Ты что, шутишь?? Как можно променять живого человека на такие несерьёзные вещи???
Психиатр была права и я это понимал. И это меня злило. Всё ещё надеясь на поддержку с её стороны, я выпалил:
– Какая разница, на что я её променял, но я её не предал! Я всегда находил для неё время, хоть это было и непросто!
– На самом деле это спорный вопрос: ты выбрал общение с Кариной, сам дал добро на свидание, а теперь говоришь, что тебя предали. Это же полный абсурд! И да, у тебя же такой загруженный