Братья. Игорь Востряков
смахивает: небольшого роста и вокруг лысины растут кудрявые рыжеватые волосики. Такой добродушный и сытенький. И вроде бы не от мира сего. И костюм у него из рыжего вельвета, и даже ботинки светло-рыжие. Владик с тайным удовольствием любил думать, что Николай Елизарович однажды по пьянке не смог добраться до дому, упал в канаву и так в ней проржавел, что до сих пор никак не может очиститься.
Он представлял, как Николай Елизарович, обтерев платочком пухлые губы, встает, сдвигает на край стола грязную посуду и, простирая руку к темному ночному окну.
Читает: «Послушайте! Ведь если звезды зажигают…»
Такие странные, ни на что не похожие слова. Владик никогда не любил стихов. На кой черт они сдались» «Стихи жрать не будешь!» – любит повторять мама. И верно, не будешь. Но почему же они так царапают сердце? «Ведь если звезды зажигают…»
В узкие щели сарая медленно струится серый холодный туман. Небо разбухло от сырости, а из темных низких туч сыплет и сыплет мелкий беспросветный дождь. Какие там звезды! Где они? Ау! Пусто.
Тщательно обшарив потолок, он обнаружил лишь малюсенькое круглое отверстие, пробитое гвоздем или шпилькой. В этом отверстии, застряв до пояса, плотно сидела темная дождевая капля. Ничего в ней уже не отражалось и не светилось. Капля казалась неживой и холодной, впрочем, как и весь этот мир. Но странно, именно теперь Владик почему-то не чувствовал одиночества. Где-то там, внутри, вспыхнул и загорелся неслышным легким светом, маленький, слабый святлячок. Вспыхнул – и загорелся. И грел Владика.
«Из-за Раиски меня мамка лопатой шарахнула», – вдруг подумал Владик, и святлячок внутри сразу мигнул и заколебался, готовый погаснуть.
– Из-за Раиски все, – осторожно повторил Владик вслух и подождал, прислушиваясь к себе, но все было в порядке, светлячок устоял и светил теперь ровным легким светом.
«Разве стал бы я ждать, когда она напьется до потери пульса. «Примите меры! Примите меры!» Хорошо, что еще не по голове саданула. Спроси ее завтра, смеяться станет, рукой махнет. Ври, скажет, Владя, так я тебе и поверила. Что я, бандюжка какая, своего собственного сына ни за что ни про что лопатой уродовать. Другой раз рукой тебя приглажу, и до синяков даже, есть такой грех. А чтоб чем другим… Ну что с ней делать? Сколько раз умолял: «Мамка, милая, не пей!» Поплачем вдвоем, а чуть успокоится – опять за стакан».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.