Кот, который любил Брамса (сборник). Лилиан Браун
вспомнил, что предложил тете Фанни выпить – чистый виски, джин с тоником, виски с содовой или сухой шерри. Она отказалась от всего.
Теперь ему надо было как-то скоротать четыре часа до ужина с Роджером, и он не имел ни малейшего желания начать первую страницу первой главы той самой книги, которую, как все считали, ему полагалось писать. Можно было бы посмотреть медведей на городской свалке либо цветы в тюремном саду или же познакомиться в местном музее с историей здешних кораблекрушений, но его воображение привлекало заброшенное кладбище, хотя Роджер и не советовал совать туда носа, а может быть, как раз поэтому.
В брошюре Торговой палаты указывалось, как туда добраться: на восток по Пикакс-роуд, потом пять миль на юг. На кладбище ведет грунтовая дорога (не обозначенная на карте), перед воротами кладбища она вымощена булыжником.
Дорога шла по живописной местности – очевидно, территории, принадлежащей тюрьме. Потом показалась индюшачья ферма, и Квиллер поехал медленнее, чтобы получше рассмотреть море бронзовых птичьих спин, колышущееся во дворе фермы. Впереди с боковой дороги вынырнул грузовик и поехал навстречу, один из вездесущих синих грузовиков. Проезжая мимо, Квиллер помахал рукой водителю, но ответа на свое приветствие не получил. Уже подъезжая к воротам, он сообразил, что машина выехала с кладбища.
Въезд туда оказался просто узкой колеёй, неровной и сплошь в лужах после вчерашней грозы. Колея петляла по лесу от поляны к поляне, на которых едва хватало места, чтобы поставить машину или развернуться. Кое-где виднелись следы пикников и пивные бутылки. Постепенно колея распалась на несколько дорожек, что вели в разные стороны по большому лугу, усеянному надгробными памятниками. Квиллер свернул на ту, по которой, как ему показалось, недавно проезжали.
Там, где закончились следы шин, он вылез из машины и осмотрелся. Все вокруг заросло высокой травой и вьющимися растениями, пришлось выдирать их, чтобы прочитать годы жизни на могильных плитах: 1877–1879, 1841–1862, 1856–1859. Как много здесь похоронено детей! И как много женщин умерли, не дожив до тридцати! На больших семейных надгробиях были высечены фамилии: Шмидт, Кэмпбелл, Тревельян, Уотсон.
Примятая трава указывала на едва видную тропинку, ведущую за памятник Кэмпбеллов, и, зайдя туда, Квиллер обнаружил, что здесь недавно копали. Свежевскопанная земля, едва прикрывавшая коричневую пластмассовую крышку мусорного ведра, была забросана сухой травой. Само ведро, галлонов на двадцать, кто-то вкопал в землю. Квиллер осторожно снял крышку. Ведро оказалось пустым.
Он вернул тайнику первоначальный вид и отправился домой, недоумевая, кто бы мог закопать мусорное ведро на кладбище и зачем. Единственным ключом к загадке была дрожь в его верхней губе.
Прежде чем ехать в Мусвилл, он приготовил сиамцам тунца.
– Коко, ты не зарабатываешь себе на обед, – сказал он. – Происходят странные вещи, а ты до сих пор еще ничего не нашел.
Коко томно прищурился. Возможно, предположил