Антракт для душегуба. Татьяна Луганцева
сейчас во всеуслышание было объявлено, что Абрикосову спрашивает какая-то женщина.
– Поклонница? Просит автограф? – Варвара вытерла пот тыльной стороной ладони.
– Нет, не похожа. Она в инвалидной коляске и находится, сразу видно, в очень тяжелом психологическом состоянии. И не просит о всяких там обычных глупостях: получить автограф, увидеть, передать цветы, игрушку. Сказала, что очень надо поговорить. – Охранник немного смутился.
Все репетировавшие остановились. Перова засмеялась и громко прокомментировала:
– Вот, нашей Варечке уже коляску инвалидную подогнали. Это – знак!
Абрикосова, только что присевшая на скамью, резко встала со словами:
– Я выйду к ней. Извините за прерванную репетицию.
– Мне пойти с тобой? – спросил Александр.
– Сама справлюсь, – заверила его Варя.
Она пробежала по коридору, спустилась в холл и рядом с гардеробом увидела женщину лет пятидесяти, действительно сидевшую в инвалидной коляске. Сразу стало понятно, что именно она ее и спрашивала.
– Добрый день, – поздоровалась балерина с незнакомкой.
Это была миловидная дама интеллигентного вида с грустными зелеными глазами и аккуратно уложенными светлыми волосами. Женщина нервно перебирала в руках носовой платок, что выдавало ее внутреннее волнение.
– Вы Варвара Абрикосова? – спросила незнакомка, словно оттягивая начало неприятного разговора.
– Да.
– Господи, какая хрупкая и грациозная! – воскликнула дама и вдруг заплакала.
Вот чего-чего, а этого Варя не ожидала. И растерялась.
– Что с вами? Успокойтесь! Я могу чем-то помочь?
– Можете, да, вы мне очень можете помочь, но не знаю, захотите ли, – закивала женщина, вытирая слезы.
– Я постараюсь вам помочь, – успокоила ее Варвара. И подбодрила собеседницу: – Что вы хотите? Рассказывайте!
– Я боюсь, что начну говорить, и вы сразу же разозлитесь на меня, убежите, а мне вас не догнать, – довольно странно начала дама.
– Я попытаюсь не убежать, – слегка улыбнулась заинтригованная Варвара.
– Смотрите, вы обещали… По крайней мере, дослушайте меня до конца. Я явилась сюда со слабой надеждой… весьма слабой надеждой на понимание и с большой надеждой на вашу доброту… Знаете, я уже пару лет совсем из дома не выхожу, но вот пришлось… Дело в том, что вас ограбил вчера мой сын.
Варвара удар выдержала, хотя он был ощутимым и всколыхнул весьма неприятное воспоминание. Голос ее, когда балерина заговорила, неожиданно зазвенел:
– Да, действительно, вчера в троллейбусе молодой человек украл у меня кошелек. Очень прискорбно, что это был ваш сын.
– Хорошо, что вы сразу же не убежали, – вздохнула женщина. – Но плохо, что не спрашиваете, зачем я к вам приехала. Но тогда я сама… Если вы – мать, вы меня поймете. Я на все готова, чтобы как-то загладить его поступок. Понимаете? На все!
– Я вас понимаю и чувствую себя сейчас очень неловко, – честно ответила Варвара. – Но что я могу для вас сделать? И что тут вообще поделаешь?
Балерина