Тонкая грань затишья. Александр Тамоников
взвода охранной роты дошли до низины, офицеры посмотрели на грязь, что-то крикнули. Пулеметы дали очереди по лесу, никого не задевшие. Техника развернулась и пошла обратно к станции. Гитлеровцы явно не ожидали нападения. Копинский район считался спокойным.
Еще не стих гул бронетранспортеров, как над лесом пять раз прокрякала утка.
– Ну вот и начинается, – произнес Рябинин. – У тебя, старшина, машинка не откажет в самый неподходящий момент?
– Нет. Я за ней слежу так, как некоторые за оружием не присматривают.
– Смотри! Обидно будет. Условия созданы, а эшелон пройдет.
– Не пройдет.
Уже был виден дым паровозной трубы, слышно пыхтенье и стук колес по рельсам.
Капитан перевел затвор в заднее положение.
Состав вошел в зону минирования. На передней платформе громоздились мешки с песком, за ними солдаты, расчет пулемета «МГ».
Гринько дождался, пока паровоз зайдет на мину, и повернул ключ до упора по часовой стрелке.
Три мощных взрыва прогремели одновременно. Паровоз вместе с рельсами слетел в кювет, за ним и все вагоны. Перевернулись, сорвав крепления, бронетранспортеры, разлетелись в стороны гусеницы и колеса, взорвались баки. Они при транспортировке должны быть залиты полностью. Немцы народ педантичный, все сделали на совесть. На платформах находились и бочки с запасным горючим, которые рванули вслед за баками.
По гитлеровцам, уцелевшим при крушении, ударили пулемет Лесина и автомат Федотова. Охрану они уничтожили быстро, да и с ротой долго возиться не пришлось. Половина ее погибла при перевертывании вагонов. Около пятидесяти человек, кто с оружием, кто без, деморализованные, дезорганизованные, испуганные, шокированные, выбрались в зону отчуждения со стороны засады. Саперы направили взрывы так, что состав улетел налево по ходу движения.
Объявился и офицер, обер-лейтенант, который пытался организовать толпу, что-то кричал. Пули, выпущенные Кротовым, пробили его разорванный китель.
Открыли огонь и все остальные. Немцы заметались, часть тут же упала, остальным тоже укрыться было негде. Вдогонку очередям в зону отчуждения полетели мощные оборонительные гранаты «Ф-1». Бой, если так можно назвать прямой расстрел диверсантами личного состава пехотной роты, длился всего десять минут. Затем все смолкло.
Рябинин выкрикнул команду, и к вагонам устремились бойцы команды Маслова. Застучали «ППШ», прогремели два взрыва. Бойцы добивали немцев, выживших в вагонах.
Гринько с удовольствием смотрел, как горят перевернутые, искореженные бронетранспортеры.
– Вот это дело! – заявил он. – Восемь таких железяк, это вам не шутка. – Старшина на мгновение застыл, а потом воскликнул: – А там что еще за черти?
Из-за паровоза встали двое мужчин, державшие на руках третьего.
– Может, выжившая охрана на платформах с бронетранспортерами? Валить их?
Тут раздался крик одного из этих людей:
– Братцы, не стреляйте! Бригада паровоза мы.
Гринько