Зигзаг неудачи. Валентина Андреева
текст более усвояемый. Медицинская астрология. Так… Управляет планета Меркурий. Это, пожалуй, не надо, хотя… У Серафимы в молодости вполне могли быть травмы и заболевания суставов рук, как следствие – невозможность работать на музыкальном инструменте и потеря любимого дела… Не думаю, что ваша статная Серафима занималась музыкой. А вот это интересно! Покойнице следовало внимательно отнестись к вопросам питания и стрессов, есть, вернее, имелись опасения заполучить ограниченную опухоль или язву желудка или кишечника. Язву! Понятно?! – заорала Наташка и шлепнула листами гороскопа о столик.
Я невольно подпрыгнула и мгновенно дала понять, что все прекрасно понимаю. Раз пять, без запиночки повторила: «Понятно».
– А мне вот не понятно, – успокоившись, проворчала подруга. – Как Ольга могла это узнать? Дальше написано: «Возможна операция. Но заболевание не носит смертельного характера… Ну это про тау-квадрат нам не под силу. Зато вполне доступен вывод о том, что серьезные заболевания сердца Серафиме не грозили. Теперь итоговый вывод. Читаю дословно: «Степень фатальности гороскопа натива достаточно высокая. Лунные узлы расположены в угловых домах, таким образом натив практически не располагает свободой в жизни»… Да-а-а… Ольга не поленилась приложить к гороскопу, как она пишет в сопроводиловке, карту. На, посмотри. У меня от волнения очки запотели. Кажется, температура подскочила.
Наташка сунула листки мне в руки и бессильно откинулась к стенке. Я тупо таращилась на геометрические фигуры внутри кругов разного диаметра с непонятными символами, уверенная в одном: мне никогда с этим не разобраться. Впрочем, одно я поняла, о чем радостно и возвестила:
– А домов-то всего двенадцать!
– Ну и ладно, – отозвалась подруга с закрытыми глазами. – Нам чужого не надо.
Аккуратно сложив листы в стопочку, я положила их в журнал и, не поленившись встать, убрала в Натальину сумку.
– А ведь Серафима действительно подозревала родственников в неблаговидных намерениях, поэтому и прекратила с ними контакты в больнице, – проронила я как бы между прочим.
– Жаль, что мы не могли по-настоящему ее предостеречь. Сейчас она нас уже не послушает, – грустно отозвалась Наталья. – Никак не отделаюсь от Ольгиного предсказания.
– Такое впечатление, что Серафима знала уготованную ей участь, – не вслушиваясь в слова Натальи, продолжала я. – Меня постоянно смущал один момент: дата на завещании. Логично предположить, что перед тяжелой операцией человек хочет заранее распорядиться тем, чем есть распорядиться. Словом, расставить все точки над i. Серафима поступила в отделение в очень тяжелом состоянии и на полном серьезе собиралась умирать…
– Ирка, что-то мне подсказывает, в тот момент ей было наплевать на все свое имущество. А на родственников – тем более.
– Заодно и на хирурга, не позволяющего спокойно умереть в диких мучениях. Да еще незнакомого. Ведь то обстоятельство, что он видел