Зигзаг неудачи. Валентина Андреева
сломана. Да Димкин коллега и раньше бы нас не послушал, с целой ногой.
– Через неделю вернется Ольховская, тогда и присоединюсь к вам. Не знаю, Ириша, может быть, и тебе пока вернуться на работу? Все равно погода не отпускная.
В моих ушах явственно возникла сирена работающей в кабинете дрели, я вздрогнула и отчаянно замотала головой:
– Мне уже некуда возвращаться. Как жаль, что Соловьев не сломал ногу вчера.
– Это он специально, назло. Знала бы, сама помогла бы ему это сделать накануне, – поддержала меня подруга. – Ситуация, блин, лучше не куда! Один – на работу: в дождь – милое дело. Второй – на рыбалку, рыба в такую погоду сама готова покончить счеты с жизнью, так и прет на крючок! А мы, как дуры, должны сидеть на даче и ждать, когда нас смоет?
– Наталья, будь добра, помолчи.
Димка сказал это таким странным болезненным тоном, что даже я раздумала лезть со своими комментариями. А подруга, недоуменно опустив уголки губ, покосилась на Димкины ноги. Проследив за ее взглядом, я удивилась – на концах ступней мужа красовались мои шлепанцы. Тридцать шестой размер на лапах сорок третьего! Не слабо?
Мы с Наташкой безмолвно, на языке жестов, обменялись мнениями: подруга недоуменно пожала плечами, покрутила указательным пальцем у виска, а я, закатив глаза к потолку, беспомощно развела руками. Вывод напрашивался сам собой: от соловьевской загипсованной ноги и переноса очередного отпуска на неделю с ума не сходят. И оказались правы.
– Помнишь, я рассказывал тебе про одну больную… Лопухову Серафиму Игнатьевну? – тем же странным тоном продолжил Димка. – Да ты ее недавно видела. Моя бывшая однокурсница Нелька Красковская Лопухову мне по «скорой» подкинула. Как соседку. И вовремя! Женщина вполне могла бы погибнуть.
– Да-а-а…
Сердце мое сжалось от нехорошего предчувствия, руки, наоборот разжались. Зря я поторопилась отнести чашки в мойку. И всего-то два шага оставалось. Наташка охнула и юркнула за совком и веником, а я, бессмысленно изучая дело своих разжавшихся рук, ждала неприятного продолжения.
– Она умерла. Сегодня ночью…
Мой сверхаккуратный, на уровне ненормального педантизма, муж даже не обратил внимания на мою оплошность! У него всего-навсего слетел с ноги мой шлепанец, да и то самопроизвольно.
– Первая ступень отошла! – тихонько буркнула оглянувшаяся на шлепок Наташка. – Эта Лопухова не иначе как перед смертью успела вас с Димкой удочерить. Иначе с чего бы тебе колотить посуду?
– Ну так за нее же просила Красковская. Все подробности потом, – шепнула я, хватая салатницу. Надо было срочно занять чем-нибудь руки. Опять. – Дима, иди я тебя покормлю. Потом отдохнешь и…
– Она завещала мне свой дом вместе с участком земли и находящимся там имуществом.
Я не сразу поняла, почему осколки салатницы и ее содержимое тоже валяются на плитках пола. Взгрустнулось о дрели. Пожалуй, днем в кабинете было спокойнее. И чего я сорвалась раньше времени?
– Дурацкая