Ночь, когда огни погасли. Карен Уайт
меня не особенно много вариантов. К тому же этот дом и ферма такие милые. Это ведь замечательно.
Чуть помедлив, Душка поставила стаканы на стол и встала у окна рядом с Мэрили. Облака казались розоватыми в лучах полуденного солнца, рвавших их на клочья, как сахарную вату, и она вновь увидела всех четверых братьев – маленькие, босоногие, без рубашек, они бежали по пастбищу в сторону леса, голося, как недорезанные свиньи.
– Думаю, вашим детям здесь понравится. Я выросла в этом доме с четырьмя братьями – я была самой младшей. Тот дом, где будете жить вы, построил отец, когда я вышла замуж. Но там я долго не прожила – Тома убили на войне. Это хороший дом, сколочен на славу – не так, как сейчас строят. Там и подвал есть, на случай торнадо. Лучше заранее научиться спускаться и подниматься. Ближайшая штормовая волна – в трех милях отсюда, и вы можете ее не услышать.
– Спасибо, – тихо сказала Мэрили, глядя на полоску деревьев за новым своим домом. – А эти леса – ваши?
Душка постаралась дышать ровнее.
– Да. Но я бы не советовала ни вам, ни детям туда ходить. На другой стороне там сарай, и вы можете захотеть там заночевать, потому что многие дети считают, будто лес – это очень интересно, и если пойдете через него, легко срежете путь. На самом деле – нет. Леса здесь темные, глухие, вы запросто заблудитесь, если не знаете, куда идти. Там живут медведи, и ядовитых змей хоть отбавляй. Вам с детьми лучше туда не соваться.
Она чувствовала внимательный взгляд молодой женщины, но не повернулась.
– Мамочка, смотри – радуга! – закричал Колин с набитым ртом, из которого тут же посыпались крошки. Прежде чем Мэрили успела что-то ответить, его сестра встала рядом у окна.
– Будь у меня айфон, я бы сфотографировала.
Мэрили почти неслышно вздохнула:
– Послушай, тебе только десять. Зачем тебе айфон? Где тот фотоаппарат, что я подарила тебе на Рождество?
– Он такой… несподручный… – Лили выдержала паузу, как бы желая удостовериться, что все услышали умное слово, по-видимому, заимствованное у матери. – Будь у меня айфон, фотоаппарат умещался бы в сумочке.
– У тебя нет сумочки, – заметила Мэрили.
Лили нахмурилась, увидев, что Колин сунул в рот еще одно печенье, вне всякого сомнения, уверенный, что мать отвлеклась на разговор с сестрой.
– Я все видела, Колин, – сказала Мэрили, не повернув головы. – И это значит, что за ужином ты не выйдешь из-за стола, пока не съешь все овощи – и не важно, сколько ты там просидишь.
Колин с трудом сглотнул.
– Хорошо, мам.
Мэрили взглянула на небо, ставшее бледно-розовым, на тучи в синяках теней.
– Спасибо за молоко и печенье. Дождь уже кончился, так что мы пойдем. Хотелось бы до ужина разобрать чемоданы и развесить одежду. – Прежде чем уйти, она еще раз посмотрела в окно. – Как темно и тихо, наверное, там, в лесу. Как будто время замерло.
Ничего не ответив, Душка повернулась к кухонному столу и поставила на него две одноразовые тарелки, положила кусок пищевой пленки. Остатки печенья велела поделить поровну. У нее никогда не было