Умри, богема!. Анна Данилова
тем ты, Марина, знаешь, репетиции идут полным ходом.
– Так ты за деньгами пришел? – Я была разочарована. – А я думала, что ты предложишь мне роль.
– Да я могу предложить тебе не одну роль! Это вообще не вопрос! Главное, чтобы ты вернулась в театр. Ты как, Лара, смотришь на это?
– Думаю, что я вполне созрела. Мне Соня сегодня сказала… А сколько нужно денег?
– Всего-то восемь миллионов. Может, на месяц или два. Я верну. Мне бы только спектакль поставить.
Ну вот, и этот тоже видит во мне только пачку денег. Даже роль готов дать.
– А где гарантии, что ты вернешь мне эти деньги? Сумма-то немаленькая.
– Гарантии? Только мое честное слово.
– Так заложи свой загородный дом, возьми под него кредит, – посоветовала с дивана Марина. – Нашел, тоже мне, банкиршу. Вы что, думаете, что ей деньги некуда девать? Они все в деле, я правильно говорю?
– Правильно. Вот если бы мне упало на голову наследство, тогда дала бы. Вам не приходили письма от иностранных нотариусов или адвокатов, которые сообщали вам, что вы стали наследником многомиллионного состояния?
– Приходили! – засмеялась Марина, закашлявшись. – Правда, эти ушлые ребята просят тут же прислать энную сумму на расходы…
– Я понял. Не дашь, значит, – вздохнул Сазыкин. – Я, собственно, так и предполагал.
– А ты бы как сделал? Только честно? – спросила я. Деньги у меня, конечно, были. Да только слишком уж грубо меня попросили о них. Даже роль предложили. Будь я бедной, вон как Марина, вряд ли меня позвали обратно в театр. Да еще с моей внешностью.
– Хорошо. Я подумаю.
– Значит, пока ты не говоришь «нет»? Подумаешь? – оживился главреж. Он сидел перед нами такой жалкий, в расстегнутой дубленке, маленький и взъерошенный, как мокрый воробей. По лицу его катился пот. Видно было, что разговор этот дается ему с трудом.
– А что наш директор? Почему он не шевелится? – задала я вполне резонный вопрос.
– Он тоже работает в этом направлении, пытается выбить кредит.
– Ладно, я подумаю, – повторила я, явно обнадеживая его. – Однако ничего не обещаю. Мне, чтобы вынуть эти деньги, надо переговорить с моими финансистами, ну а потом – с юристами. Ты же понимаешь, все это не так-то просто.
Конечно, я лгала. На моих счетах было вполне достаточно денег, чтобы профинансировать не один такой театр.
– Как там Денис, держится? Ты разговаривал с ним?
– Да, конечно! Я же тоже был в больнице. Я вообще не понимаю, что происходит в нашем театре. И не верю, что все эти отравления могут быть связаны именно с театром. У каждого из нас есть своя личная жизнь, свои секреты, свои истории… Но подождем, что скажут следователи.
Он как-то быстро ушел. Должно быть, побоялся, что скажет лишнего и я передумаю давать ему деньги.
Я вышла проводить его в куртке, спустилась с ним, чтобы после добежать до супермаркета и купить продукты.
Усаживаясь в свой «Гелендваген», он помахал мне рукой и, ловко