Альманах «Литературная Республика» № 1/2019. Коллектив авторов

      Её поэзия – река

      Стремительная, чистая…

      Вести вперёд, быть на века,

      Бежать от тихой пристани –

      Удел несмазанной судьбы,

      Божественного промысла

      И бесконечности в любви,

      И искренности в голосе.

      Ведь каждой строчкой, как струёй,

      Омыть и напоить готова;

      Не стать холодною судьёй

      Пера и личных дел – основа.

      Огнь Прометея

      в кузне – малое солнце:

      зимой потеем.

      Шум отвергая,

      саду покой я дарил,

      листья сметая.

      Ветка качнулась.

      Долго крýжится листок.

      – Утих ветерок.

      Действие ума

      и вяло, и пассивно.

      – Суровая зима.

      Ночью, просинью

      муза слетит к поэту…

      Скучно осенью.

      День без похмелья –

      утру напрасный упрёк.

      – Ближе спасенье.

      Диоген – в бочке!

      Философу нет угла?

      – Дошёл до точки…

      Дымили повреждённые дома;

      С землёю и золой снег перемешан.

      Здесь в декабре пришла весна сама:

      Над красным флагом солнца диск подвешен.

      А схватка яростной за городок была.

      В ружейной трескотне уж не до грома пушек,

      И канонада как-то замерла, ушла,

      Как снег, свалившийся с обломанных верхушек.

      С крестом мелькнули на шоссе грузовики,

      В шинелях серых разбежались крысы.

      В центр в шапках звёздных рвут фронтовики,

      А первый, что в повязке, вовсе лысый.

      Там сникло скромно хриплое «ура!»,

      Фордзон1, шутя, втащил на площадь пушку,

      Курили пехотинцы у костра,

      А лейтенант осматривал церквушку.

      Прострелен купол и в стене дыра;

      Крест держится на тонком стержне в плитке.

      Сиять своим – счастливая пора.

      Без стёкол окна, а кругом улыбки.

      Казалось миг, а кухня уж дымит,

      Спешат к ней вездесущие старушки;

      Там брызжет смех, тут патефон гремит…

      В ходу посуда: наливают в кружки.

      А вечером за маскировкой свет;

      Хозяйки раскраснелись до макушки.

      Кому-то с почтой передан привет,

      И для бойцов взбиваются подушки!

      У настурции запах – осенний

      И медового цвета душа.

      Из других судьбоносных растений

      Ты ко мне самой первой пришла,

      Растворилась оранжево в чае,

      Бесконечный оставила звук,

      При которым деревья молчали,

      При которым деревья замрут,

      И слетит на ладонь не печалью,

      Не загадочной птицей,

      Не в дождь

      Мне платок для чего-то