Преломление света. Татьяна Аксенова

      Сегодня мы клеймим «врагов народа»,

      А завтра демонстрируем друзей.

      По перевыполненью плана, вроде,

      Мы снова «впереди планеты всей»…

      Не удивляет, что герой вчерашний

      Расстрелян будет завтра словно враг.

      И в атмосфере истерии нашей

      Все маршируют, выверяя шаг.

      Звучит победой «марш энтузиастов»,

      Но вот: над кем, кого и почему?

      Кровавый флаг, кровавый запах наста –

      Виденье, непостижное уму!

      Эпоха холода и сталинских репрессий

      Звучит сейчас как будто звук пустой.

      Вставали в строй советский поэтессы.

      С ноги шагали, только всё – не с той…

      И ей, лучистой, золотоволосой

      Случилось обручальной буквой «О»

      Прогнуть хребет под лапами «колосса»,

      Точнее, под копытами его

      В той пирамиде физкультурной, бодрой,

      Что возвышалась в центре площадей.

      А мёртвый город был машиной мёртвой,

      Когтившей измочаленных людей.

      Горела смена в «Смене» Ленинграда!

      И женщина, столь хрупкая на вид,

      Пройдя мытарства дантовского ада,

      Меня стихами страшно удивит!

      Ребёнок выбит. Неосуществлённый,

      Неназванный! Какие тут слова?

      Животный крик срывает листья с клёнов,

      Да об телегу бьётся голова…

      Горнила пыток, ладожские воды

      И трубы медные «весёлого гудка»…

      А с ней, Снегурочкой, водить бы хороводы,

      Не наступила Оттепель пока…

      В её стихах пытаясь разобраться,

      Рискну озвучить мучивший вопрос.

      «Ты любишь так, как любят ленинградцы»…

      – А это – КАК? Ответа нет. Он – прост.

      Всё потеряв: детей, друзей, любимых,

      Хлебнув блокады, вынесла она

      Лишь города исчезнувшее имя

      И горожан погибших имена.

      Вот выжить бы – до истины добраться!

      Откуда силы черпать – всё равно.

      «Ты любишь так, как любят ленинградцы» –

      Любить вообще не каждому дано.

         Я шла по Невскому, как цапля,

         На неудобных каблуках.

         А бедный Всадник прятал саблю

         И не сочувствовал никак.

      А звёзды чёрные не гасли…

      Вообразив себя Пегасом,

      Конь Клодта рвался в облака.

      Я не сломала каблука,

      Переходя через Фонтанку,

      А ведь могла!.. Но слово «честь»,

      На славу нам, пока что есть,

      Как для мужчин – её останки…

      Умильно головы склоня,

      Атланты слушали меня.

      Я обещала к ним вернуться,

      Но только в обуви другой.

      Нет,