Любовница поневоле. Марина Эльденберт
прижата к груди вервольфа раньше, чем успеваю сделать следующий вдох. Он сжимает меня так сильно, что кажется, вот-вот раздавит, уничтожит одним только своим присутствием. Или взглядом, который уже вовсю горит желтизной, а на гладковыбритом подбородке проступает «волчья щетина». Уверена, если посмотрю на его руки, то увижу когти, но смотреть вниз мне совсем не хочется, и так чувствую, насколько сильно Доминик хочет меня.
– Поосторожнее с обещаниями, Шарлин, – рычит он. – Может случиться так, что ты передумаешь и сама ко мне прибежишь.
– Никогда!
Его рот запечатывает мой грубым поцелуем, и у меня темнеет перед глазами. От недостатка воздуха, от потери свободы. От той тьмы, которая плещется в нем.
Но, прежде чем я успеваю упасть в эту яму, Доминик отстраняется так же быстро, открывая моему взгляду Дэнвера.
– Что это значит?
Я еще не разу не видела глаза своего жениха настолько яркими, он так сильно зол, что даже я понимаю, что он почти сдерживается от трансформации. А вот Доминик, напротив, привычно невозмутим. От его ярости не остается и следа.
– Мы просто разговаривали, – говорит он.
– Я думал, что это называется по-другому.
Я бросаюсь к Дэну, обхватываю его шею руками и плевать, как это выглядит со стороны.
– Пожалуйста, давай уйдем отсюда, – прошу его.
Теперь уже Доминик не кажется мне пугающим, он кажется мне опасным. Настолько опасным, как бездонные провалы звериных зрачков. Мне становится по-настоящему страшно, потому что исходящую от Дэнвера злость я ощущаю всей кожей. Так же, как ленивое, расслабленное спокойствие, которое излучает Доминик. Спокойствие зверя перед броском.
– Сначала я покажу одному вервольфу, что не нужно разевать пасть на чужую женщину.
Дэн отставляет меня в сторону, сжимая и разжимая кулаки. Но Доминик и бровью не ведет.
– Если ударишь, наша договоренность потеряет силу, – предупреждает он.
Дэнвер будто натыкается на невидимую преграду, колеблется лишь секунду, а затем переплетает наши пальцы и, злобно сверкнув взглядом в сторону друга, тянет меня в дом.
– Дэн, о чем он говорил? Что имел в виду?
– Не бери в голову, милая. Это наши общие дела.
– Которые меня не касаются? – выпалила я и ускорила шаг.
Все, хватит с меня вечеринок!
Дэнвер догоняет меня на крыльце, захватив наши пальто. Его уже отпустило, и это снова мой оптимистичный Дэн.
– Чар, ты все не так поняла. Мы… видимо, оба все не так поняли. Не знаю, что нашло на Доминика, но на него действительно можно положиться. У него есть связи… в особых кругах, он может решить любую проблему. В том числе, связанную с нами.
– О чем ты?
– Доминик очень богат, и он не зависит от родителей.
Я холодею, хотя куда уж больше.
– Пожалуйста, Дэнвер, не нужно брать у него деньги. Не связывайся с ним. Он очень плохой человек.
– Вервольф, – поправляет он меня.
– Да, вервольф.
Мы молчим по пути в квартиру Дэна. Он ведет машину, а я вглядываюсь в темный