Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын
землю в частную собственность. Степан прямо и сказал: «Мы, грит, как новожёны теперь. С земелькой-то законным браком повенчались. В деревне-то, грит, она была гулящая девка, а теперь на веки вечные законной женой стала». И тётка Клавдия стервецу не осмелилась возразить. Вот сейчас землемер их разбросанные полосы в один участок собирает.
– Шельмецы. Из общины вышли. Рушит Столыпин старую деревню, – нахмурился Максим Акимович. – Хуторянами теперь станут. Сельскими хозяевами. И барин им не указ. Столыпин думает, что они будут надёжной опорой трону. Перессорил крестьян между собой. Аж сердце прихватило, – схватился за грудь Рубанов-старший. – Лучше с кабаном воевать, чем… – не договорил, заметив подъезжающих соседей-помещиков: Полстяного и братьев Ивановичей.
Поздоровавшись, эмоционально стали обсуждать предстоящую охоту:
– Выйдем засветло, перед заходом солнца. Егорша поляну с прикормом укажет. Спрячемся за деревьями и станем ждать. А там уж на кого этот зверюга вылезет, тот и жахнет по нему.
– Ой, друзья. Я вас у кромки леса подожду, – разволновался Полстяной.
– Ну да! Верное решение. А то вдруг с тыла секач надумает напасть, – заржали братья.
– А что? И такое возможно? – окончательно струхнул предводитель дворянства. – Тогда уж лучше в доме побуду. Секач – это не утка, – сделал гениальное умозаключение.
– Верно подмечено. Впору и Сабанееву, – в лёгкую съязвил Максим Акимович. – Господа. Приглашаю вас отобедать, – обрадовал Полстяного, – а вечером – на охоту, – немного подпортил ему аппетит.
Дома Аким поразился восторгу от «грибной охоты » на лицах женщин.
– Удачно, видимо, по грибы сходили, поздравляю, – сделал им комплимент.
– А вот сейчас как раз и отведаете. Марфа уже приготовить успела,– усаживала за стол гостей и домочадцев Ирина Аркадьевна.
К огорчению Зосимы Мироновича охотники-мужчины пили мало и засветло тронулись в путь.
Первым ехал верхом Максим Акимович. За ним братья Ивановичи. Следом – сын. Затем Ефим на телеге, в которой расположились Ванятка и безногий солдат Веригин. Последним, в коляске, ехал Полстяной, и чтоб не тратить зря время, обгладывал копчёную свиную ногу.
Оставив позади Рубановку с желтевшими новой соломой крышами домов, сделали привал на поляне.
«Красота!» – залюбовался Аким серебристой, в блеске заходящих солнечных лучей, паутиной и слабо колеблющимися от ветерка листьями, время от времени срывающимися с ветвей и устилающими поляну.
Кроме Трезора и Ильмы, тайно следующими за обозом, в Рубановке к охотникам, кроме егеря, присоединились: кузнец, Гришка-косой, Коротенький Ленивец и рыболов Афоня, коему на охоте, по мнению мужиков, делать было совершенно нечего – даже его длиннющих рук не хватило бы, чтоб продемонстрировать размер будущей добычи.
Спрыгнув с телеги, Веригин сразу увяз деревяшками во влажной после дождя земле. Развеселившиеся мужики, словно репу, выдернули его с «грядки» и со смехом водрузили на телегу.
– Нет. С