Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын
Она воодушевляла героев Бородина: Ермолова, Дохтурова, Раевского, Тучкова, Сеславина и других. Восстановление русского мужества, чести и силы – вот цель Православия. Восстановление души народной, какою её создал Бог. А для этого нужно СОГЛАСИЕ. Нужно древнее единодушие. Нужна общая когда-то народная мысль и общая идея – сохранение России.
Мы обязаны сохранить для потомков РОДИНУ!»
Гимназисты учили наизусть «Бородинское поле» Дениса Давыдова, «Бородинскую годовщину» Александра Пушкина и «Бородино» Михаила Лермонтова. Двойки цвели в «табели об успехах учащихся» красными взрывами, и как результат – отеческие ремни шли в генеральное наступление на зады бестолковых чад, улучшая память и приучая гордиться славной и знаменитой Бородинской битвой.
Максим Акимович заделался ярым коллекционером различных мемуарных источников, приобретая печатные издания, начиная от открыток и лубочных картинок, изображающих эпизоды войны, до книг воспоминаний участников событий. Особенно ему нравились записанные на граммофонные пластинки произведения, посвящённые Отечественной войне 1812 года.
Удивлённая Ирина Аркадьевна ежедневно слышала раздающиеся из кабинета любимого супруга боевые марши гвардейских полков, солдатские песни в исполнении мастеров оперной сцены, а то гремели и целые хоры, распевающие воинственные песнопения, прерываемые сигналами боевого управления.
«Эти-то перлы искусства где исхитрился достать? – вздрогнула от звука сигнала к атаке, исполненного солистом-трубачом.
В середине августа Первый батальон Павловского полка отбыл в Москву для участия в торжествах.
В двадцатых числах выехали в Первопрестольную и Максим Акимович с супругой.
Ольга с маленьким Максимкой остались дома.
– А мы вас уже несколько дней ждём! – целовал на вокзале родителей Глеб.
После него подошла поздороваться Натали.
– Жить только у нас. Никаких гостиниц, – подозвал носильщика Глеб. – Акима тоже уговорил.
– Этот чемодан сверху кладите, – велела бородатому пожилому крепкому мужичку в сапогах, фартуке и с бляхой на молодецкой груди, подтверждающей, что сей славный, в меру попахивающий водочкой «муж», действительно является носильщиком, а не водопроводчиком или мясником.
Удачно содрав с господ пятиалтынный, московский голиаф7 запыхтел к выходу с перрона, бодро катя тележку с багажом.
«Господи помилуй. Не этот ли носильщик, давным-давно, когда мы приехали перед Рождеством в Москву с Акимом и Любочкой, тащил наши вещи, – улыбнулась Ирина Аркадьевна. – Ну, точно!» – поразилась она, когда на слова Глеба, что им нужно два экипажа, мужичок ответил:
– Да хоть десять. Понаехали к поезду на хвостатых. Кум, Господь привёл до тебя, – подвёл рубановское семейство к очкастому, в котелке, извозчику. – За пятачок ещё одну пролётку подгоню, – жизнерадостно пообещал носильщик, почистив рукавом кормилицу-бляху.
Вечером
Голиаф. Библейский филистимлянин-великан. Убит Давидом камнем из пращи.