Страх. Эдуард Хруцкий
из «Астории».
– Смотри-ка, счет из «Астории», и нашел его ресторанный музыкант.
– Позвать его?
– Подожди.
Данилов вышел из машины и искренне пожалел бедного капитана Лялина, которого теперь затаскают по инстанциям и политотделам, а то и в НКГБ потащат.
Данилов вошел во двор, засветил фонарь:
– Белов, Никитин, с фонарями сюда.
Даже в этой темноте было видно, что двор не проходной. Данилов осмотрел все подъезды, черного хода не было.
– Значит, убитый вышел из одного из четырех подъездов, – сказал Данилов. – Где дворник?
Минут через десять привели заспанного дворника, даже на расстоянии от него шел густой запах перегара.
– Видать, политуру жрал, – засмеялся Никитин, – дух от него, товарищ подполковник, уж больно смрадный.
– Вы дворник?
– Силаев Николай Трофимович, – деликатно закрыв рот ладонью, ответил тот.
– Вот какая у меня к вам просьба. Под аркой убили человека. Он шел из вашего дома. Взгляните, может быть, вы его видели?
– Почему не взглянуть. – Дворник кашлянул, обдав всех густым сивушным духом. – Это мы завсегда, ежели надо.
Дворник опасливо подошел к трупу, наклонился:
– Посвети-ка сюда, товарищ милицейский.
Он еще ниже наклонился, казалось, что хочет обнюхать труп.
– Ты, батя, на него не дыши, – засмеялся Никитин, – а то жмурик закусить попросит.
– Закусить… Надумал тоже, – дворник тяжело разогнулся, – угости папиросочкой лимитной.
Никитин протянул ему пачку «Норда».
– Видать, не в больших ты чинах, раз гвоздики куришь, – сделал вывод дворник. – Ну кому говорить-то?
– Мне. – Данилов полез за портсигаром.
– Видел его, покойного, значит, третьего дня. И шел он во второй подъезд. Я у него папироску стрельнул, «Пушку».
– А к кому?
– Этого не знаю, товарищ начальник.
– Ну а к кому, по-вашему, он идти мог?
– А что сказать вам, не знаю даже. В подъезде шесть квартир. По две на каждой площадке. Все квартиры отдельные. Коммуналок нет. Если подумать, что человек этот со свертком шел, а в нем я бутылку точно определил, то, думаю, в гости.
– А одет он как был?
– Да как и сейчас, только кепочка на нем была серая, из коверкота, нарядная кепочка.
– Давайте вместе подумаем: к кому мог убитый идти?
– Ну, к примеру, в восьмой квартире живет Лидия Сергеевна Мартынова. Дама она одинокая. Муж под Москвой в ополчении погиб.
– Она работает?
– В «Кинотеатре повторного фильма».
– Никитин? – Данилов обернулся.
– Здесь я, товарищ подполковник.
– Квартира восемь.
– Понял.
Данилов не заметил, как начало светать. Над городом вставал рассвет. И сразу дворы, дома, улицы стали веселыми и добрыми.
«Ничего, сейчас дамочку потревожим. У нее теперь самый сладкий сон. Небось выпили, трахнулись, а после этого спится…»
Никитин даже зажмурился от мыслей