13 привидений. Александр Матюхин

      Георгий Глинский оказался плюгавым молодым мужчиной, похожим на кота с собственной аватарки, только недокормленного: чернявый, с приплюснутой головой, треугольным лицом и большими зеленоватыми глазами. Даже в повадке его было что-то кошачье, неспешное, плавное и потому настораживающее, и говорил он тихим мягким голосом, с гладчайшей вежливостью.

      – Очень рад нашей встрече. Ведь именно ваше замечательное творчество послужило мне вдохновением.

      – Вы, конечно, имеете в виду мои ранние фильмы? – вырвалось у Камарина.

      – Как ни странно, нет. Ваши ранние картины действительно очень неплохи. Даже местами хороши. Но в большей степени меня вдохновили ваши проекты последних лет. Их, знаете ли, смотрит вся страна…

      – Ну так уж вся, – в замешательстве произнес Камарин. – Любопытно, а что такого вы в них нашли?

      – Я могу говорить с вами откровенно?

      – Разумеется.

      – Вы меня простите…

      – Вот только извиняться не надо. Говорите уж как есть.

      – Дело в том, что ваши фильмы так потрясающе пусты, так изумительно фальшивы, так лживы и неестественны, что являются в своем роде шедеврами. Абсолютное дно. Пробивать уже некуда. Сферическое ничто в вакууме. Именно при просмотре очередного вашего сериала мне захотелось снять что-то кардинально иное. Наполненное самым весомым смыслом и голой правдой.

      – Мда… – Камарин счел за лучшее покорно проглотить все услышанное. В конце концов, этот похожий на помойного кошака сам-себе-режиссер выдал сущую истину.

      – Простите, пожалуйста, – повторил Глинский.

      – Ладно. Вообще-то я хотел предложить вам сотрудничество. Эта штука, которую вы снимаете, – она может выйти далеко за пределы «Ютьюба». Могу поспорить, она даже может отхватить какую-нибудь кинопремию.

      Чернявый пожал плечами.

      – На самом деле я хотел просто показать людям эту историю. Про больницу – это ведь правда. Вы знаете, что когда-то на месте киностудии был военный госпиталь? Он стал одним из тех мест, куда после Великой Отечественной со всей страны свозили инвалидов. Так власти решили очистить крупные города от толп попрошаек. В рамках «борьбы с нищенством и паразитизмом». Самовары – так называли инвалидов, оставшихся вообще без конечностей. Танкисты – так называли безногих, передвигавшихся на тележках… О таком не принято говорить: сколько никому не нужных калек осталось после войны.

      – Да, я читал. Но история про инвалидов была сильно раздута в девяностые. А может, вообще придумана. Это всего лишь городская легенда.

      – Нет, все так и было. – Глинский глянул неожиданно жестко. – В середине пятидесятых в больнице случился пожар. До сих пор точно неизвестно, случайность это была или намеренный поджог. Медиков было мало, а калек – переполненные палаты. Почти никто не выбрался из огня. Представляете, сколько людей погибло? В конце пятидесятых на месте госпиталя построили киностудию.