Морф. Анна Клименко
потом делай. Жаль только, что далеко не у всех получается жить именно так.
И, что еще более забавно, облагодетельствованный мной убийца ехал в соседнем вагоне. Я видела, как, ругаясь на чем свет стоит, полицейские грузили клетку. Вот так. Мне три… нет, уже два дня до Вагау, а ему три дня до смерти. Неприятное путешествие.
Итак, я была на пути к долине, где двадцать лет назад меня произвели на свет.
Если открыть учебник географии, то ближе к середине найдется страница, посвященная Вагау и ее обитателям. Там будет написано, что Вагау – одно из живописнейших мест королевства Веранту, находится у подножия горы Манатр и издревле заселена многочисленными семьями магов холода. Помимо этого в учебниках любят отмечать, что даже летом в долине не бывает жарких дней, а зимы достаточно суровы для южного Веранту. Следствие ли это магии холода, либо же наоборот – маги поселились в Вагау исключительно из-за климата – до сих пор толком не выяснено. Самые известные чудеса Вагау – хрустальный дворец старейших в городе Изброн и розовый храм Хайо, чьи шпили высоки настолько, что «позволяют верующим достучаться до небес».
Дом моей семьи расположился в пригороде Изброна. Там неподалеку есть маленький садик со «снежной» беседкой, где круглый год на головы посетителей сыплется мягкий снежок. Моя семья богата и родовита, отец, Морис Валле, написал известный в узких кругах трактат «О флюктуационной природе заклятий», мать, Лавия Валле, прославилась как создатель ледяных статуй. Кроме того, у меня есть брат и две сестры: Геллис, Мария и Стелла. Геллис давно женился, а вот сестрицы по-прежнему живут в родительском доме. Они ведь истинные маги холода, их навыки радуют родительский глаз и тешат гордость. Гадкого утенка, урода в семье, лучше всего отправить куда-нибудь подальше, в интернат. Меня и в Орикарт бы выслали, но только вот предлога подходящего не нашлось.
…Я смотрела на бесконечную, убегающую вдаль черную кромку ельника и пыталась представить себе очередную и, судя по всему, последнюю встречу со своей семьей. Любопытно, предпринял ли отец попытку изменить решение старейших? Или махнул рукой со словами «с глаз долой из сердца вон»? А мама? Она-то как? Или уже привыкла к тому, что ее гадкий утенок «где-то там», далеко от величественной Вагау и злорадствующих соседей? Хайо. Неужели ни одной слезинки не было по мне пролито? Или же благородная Лавия Валле выплакала все слезы двадцать лет тому назад, когда ей объявили о совершенно негодном даре младшей дочери?
Что до сестер, я не сомневалась в их прохладном сочувствии. Они всегда меня немножко жалели, примерно так, как жалеют уродца выставленного на ярмарке. «Бедная Ирбис! Как она жить-то будет, с таким даром? Ослепнет к тридцати годам, не иначе. Фу, как все-таки хорошо, что у нас с этим порядок…»
Хлопнула дверь соседнего купе. Открылась – и также быстро закрылась, как будто кто-то заглянул и двинулся дальше. Сквозь громыхание колес мне послышался чей-то сдавленный крик. Но, верно, послышалось. Мне вечно чудятся всякие ужасы, притом без видимой на то причины.
Внезапно