Спасительный ковчег (сборник). Надежда Воронова
для того, чтобы вас погубили.
Но люди безумны, безумна их сила.
Убили, убили, убили, убили, —
слышится мне в перестуке колёс.
И больно, так больно на сердце, —
до слёз!
Позже мне объяснили, что никаких кислотных дождей там не было, произошло многолетнее заболачивание местности.
Утро сменялось днём, день сменялся вечером, а поезд всё шёл и шёл на восток, пересекая часовые пояса. Как-то поздним вечером, выйдя подышать на перрон, я вдруг почувствовала себя человеком без прошлого, без будущего и даже без настоящего. На душе было спокойно и пусто. Но та пустота не была опустошением, она была готовностью души наполниться новыми впечатлениями и знаниями.
Ну, вот и Томск. Я помнила, что до самых ворот монастыря можно добраться только на маршрутке. Но её что-то уж больно долго не было, и я немного беспокоилась: а вдруг она сегодня не приедет, мало ли чего? А вдруг в ней не будет свободных мест?
Зашла на автостанцию, узнать, как ещё можно добраться до посёлка, где расположен монастырь. Оказалось, что на междугороднем автобусе можно доехать только до селения, что находится на этом берегу Оби. Дорога займёт около четырёх часов, а потом нужно будет пешком или на попутке (с сумками-то!) – до парома, а на том берегу – до монастыря. Далеко ли это – я не знала и приуныла.
Но, слава Богу, обошлось! Не прошло и двух часов, как подъехал микроавтобус, в нём нашлось свободное местечко, да ещё и у окна. Я полностью отдалась впечатлениям. Быстро проскочив городские кварталы, маршрутка вырвалась на шоссе. За окном проносились леса, реки, посёлки, деревни. А какие масштабы во всём! Ухоженные поля, большие стада коров на пастбищах. С уважением я подумала о сибиряках: они надеются только на себя и на свой труд.
Мои мысли не успевали за сменой пейзажей, но я обратила внимание, что здесь на вывесках обозначено «банька» (а не «бани», как принято у нас). Меня настолько увлекла новизна впечатлений, что дорога по шоссе показалась недолгой.
И вот микроавтобус уже спустился к реке и въехал на паром – стальную платформу, присоединённую к катеру. Откровенно говоря, паром я представляла совсем иначе, с непременной лебёдкой и канатом, как в кинофильме «Родная кровь». Кстати, оказывается, что и не только я. К реке спустилась легковушка, из неё вышел молодой человек и спросил водителя маршрутки, мол, где-то здесь должен быть паром. На что ему ответили: так вы же на пароме! Удивлению приезжего не было предела, он даже переспросил: «Вот это и есть паром?»
Я вышла из маршрутки, захотелось поздороваться с рекой.
Здравствуй, Обь, могучая сибирская река! Сегодня ты неприветлива, твои мрачные воды под низким пасмурным небом треплет сильный холодный ветер. Твой крутой левый берег, поросший мощными деревьями, выглядит хмурым. А правый пологий – невзрачным. Для переправы выбрано самое узкое в видимом обзоре место реки. Я была немного разочарована. Если бы день был солнечным, наверное, всё это выглядело по-другому, – подумалось мне.
Минут через двадцать паром причалил к песчаному берегу. Микроавтобус, изрядно покрутив по посёлку и высадив местных жителей, наконец-то остановился возле ворот монастыря. Мой взгляд упёрся в высокую