Портрет семьи (сборник). Наталья Нестерова
– отправляю ее на антресоли. Рука не поднимается выбросить это эпистолярное наследие, но и читать его заставить себя не могу. Любовные письма от нелюбимого – самые скучные из возможных текстов. Кроме того, Игорь не беллетрист и не поэт, его речь косноязычна, хотя и отшлифовалась на штампы за многие годы.
По утверждениям Игоря, наша переписка – тот самый кислород, без которого ему вообще не жить. Мои жертвы в ответ на великую любовь не столь уж обременительны. Во-первых, я иногда отвечаю. Во-вторых, никому не рассказывала об этой переписке, то есть не сделала из Игоря посмешище.
Когда вырабатывала план побега, я не сразу вспомнила об Игоре. Мне требовалось скрыться так, чтобы ни одна разыскная собака не обнаружила. Просто ткнуть пальцем в карту и поехать неизвестно куда – очень соблазнительно. Но не в моем положении, которое дальше будет становиться все уязвимее. Мне необходимо участие, крыша над головой, медицинское наблюдение, относительно нормальные условия после родов хотя бы на несколько месяцев. Лучше на год, пока ребенок не станет ходить, или на два, когда он будет говорить, или на всю оставшуюся жизнь…
Мысленно перебрала знакомых и родственников – не очень много кандидатур, и никто не годился. Об Игоре я не помнила, как не помнят об охраннике, которому ежедневно показываешь пропуск у входа на работу. Уже склонялась к мысли поехать куда-нибудь на юга, снять квартиру и затаиться. Но ни одного знакомого лица даже при моей необщительности – это страшно. Случись что-нибудь со мной, как поступят с ребенком? Отдадут в детдом? Стоило огород городить, чтобы моя дочь пополнила ряды несчастных сирот… Ее, конечно, могут удочерить и отправить куда-нибудь в Австралию. Рожать ребенка, чтобы осчастливить австралийских фермеров? Неизвестно, как они воспитают мою малышку. Вдруг они мормоны? И будет девочка третьей женой религиозного фанатика…
Я предавалась этим размышлениям, проезжая в троллейбусе по Чистопрудному бульвару, увидела здание почтамта. Надо бы выйти, забрать письма Игоря, давно ему не отвечала… Игорь! Чем не выход? Отличный выход! Я стала протискиваться к двери.
Игорь хорош тем, что я даже не обузой на шею ему повисну, окажусь своего рода благодетельницей. Ты столько лет меня ждал? Вот, дождался, принимай! А если захочет все по-настоящему, с постелью и поцелуями? Тянуть время! Тебе, Игорек, терпения не занимать! Я сейчас не могу, доктор не велит. Но целоваться придется! Ничего, не сахарная, ради ребенка потерплю. И есть хорошая уловка: дай мне к тебе привыкнуть, не торопи, потерпи!
Найдя гениальное решение, я испытала подъем духа, которого давно была лишена. Тупиковая ситуация вдруг оборачивалась прекрасной перспективой.
В долгий ящик я решила дело не откладывать.
Прямо с почтамта заказала справочную телефонную службу Алапаевска, и мне по фамилии и адресу дали номер домашнего телефона Игоря. Я тут же его набрала.
– Привет! – радостно поздоровалась. – Это Кира.
– Кто? – спросили на том конце.
– Игорь?
– Да-а… – Он растерянно протянул.
– Игорь, я могу подумать, что ты не рад меня слышать! – капризно захихикала.
– Очень! –