Мгновение и вечность. Николай Леонидович Колос

      Там лазурный восход не дороже чем темень заката. —

      Он твердит – человек сорвал жизнь как авансовый клад,

      Как Божественный приз, но за всё по счетам есть расплата —

      И чем слаще был Рай, тем тесней и больней будет Ад!

      А в то царство ведут разукрашены благом дороги,

      Векселя на возврат никому не удастся сберечь! —

      Повелитель Судьбы смотрит Цербером жесткий и строгий,

      И на нитке висит над постелью Домоклова Меч!

      Я от Данте ушёл. Меня вестники Жизни позвали.

      Погостил сколько мог… Его сказ я оставил во мгле. —

      Но открыл я глаза и увидел сквозь призму реалий,

      Всё, что он написал, повторяется здесь, на Земле…

      2.

      Когда чувства мои разбудили Посланцы Любови,

      Баламутили ум, теребили душевный покой. —

      Я к Петрарке пришёл, обсудить с ним огонь моей крови,

      Погасить мой пожар платонической тихой рекой.

      Но, всё было враньём – мой пожар ни на что не похожий!

      И ничем не унять нестерпимый отъявленный зуд!

      А порыв, что пришёл – не случайный по сердцу прохожий! —

      Он шальной Океан, а не тихий заброшенный пруд!

      И я был удивлён от его неуёмного звона! —

      Так слывут все в огне в небесах от любви короли!

      Что Петрарка искал вместо страсти в идеях Платона? —

      Если всё, чем живут, вырастает из страстной Земли!

      Я оплакал его – потому, что Лауре не нужен.

      Где он брал напрокат безгреховность любовных идей? —

      Ведь Лаура его, сладко тешилась с собственным мужем,

      И рожала ему в сладострастье десятки детей.

      Я не верил ему – ведь проект… он всегда для натуры! —

      Он мне сердце студил… я хотел повернуть на большак…

      И как гром в голове, слышал крик: «Все на свете Лауры!» —

      И таят все в себе, такой грешный, но… сладостный знак!

      И пройдя земной путь, заливая душевные бури,

      Сладострастным огнем, согревая застои крови. —

      Я кричу во всю мощь: «Это я вечный муж для Лауры!»,

      И оставил свой след, и зарубки свои у Любви!

      Я любил… целовал… иногда было бурно и жарко!

      И хотелось всегда горячее Лауру пленить! —

      Да, Петрарка велик! … Но его иногда очень жалко,

      Потому что не смог он земное с небесным сравнить…

      3.

      А когда мои сны по ночам посещала Химера,

      Я терял свой покой, но я был привидениям рад!

      И дороги искал, чтоб войти в одиссеи Гомера,

      Разгадать тайники в анфиладе его Илиад.

      Проходя его след, от событий сжимаются вены,

      Холодеет душа, и бросает в мучительный зной! —

      Он открыл мне глаза, что Горгоны его и Сирены,

      Есть сейчас, есть и здесь,