День смерти. Кэти Райх
оставалось только периодически менять воду и убирать отстающую плоть.
Я обрадовалась передышке и тратила свободное время на отчет по Элизабет Николе, который обещала сдать сегодня. Раз в Шарлотт надо вернуться в понедельник, ребра остаются на выходные. Если ничего не изменится, я успею закончить все срочные дела к понедельнику.
Звонок, прозвучавший в десять тридцать, в мои расчеты никак не вписывался.
– Извините меня, ради бога, доктор Бреннан.
Английский, речь замедленная, каждое слово тщательно подобрано.
– Сестра Жюльена, приятно вас слышать.
– Простите меня за надоедливость.
– Надоедливость?
Я пролистала розовые листочки на столе. В среду она действительно звонила, но я решила, что сестра просто хотела продолжить наш разговор. Оказалось, мне положили еще две записки с ее именем и номером.
– Это мне следует извиниться. Я вчера весь день была очень занята и не проверила сообщения. Извините.
Молчание.
– Я как раз пишу отчет.
– Нет-нет, я не из-за отчета. То есть, конечно, он очень важен для всех нас. И мы очень ждем…
Она замешкалась, я представила, как между черными бровями углубилась ее вечная складка. Сестра Жюльена всегда выглядела озабоченной.
– Мне очень неловко, но я не знаю, к кому обратиться. Я, конечно, молилась и знаю, что Бог меня услышал, но я чувствую, что обязана что-то предпринять. Я посвятила себя работе, хранению священных архивов, но у меня есть и земная семья.
Она составляла слова в предложения четко, тщательно подбирая каждое.
Снова длинная пауза. Я терпеливо ждала.
– Он помогает тем, кто помогает себе сам.
– Да.
– Дело в моей племяннице, Анне. Анне Гойетт. Я говорила вам о ней в среду.
– Ваша племянница?
К чему клонит сестра Жюльена?
– Ребенок моей сестры.
– Ясно.
– Она… Мы не знаем, где она.
– Гм…
– Она очень послушная, надежная девочка. Всегда звонит, если не ночует дома.
– Гм…
Я начинала улавливать смысл.
Наконец она не выдержала:
– Анна не вернулась домой вчера вечером, моя сестра в панике. Я, конечно, посоветовала ей молиться, но…
Голос сошел на нет.
Я не знала, что сказать. Такого поворота разговора я совсем не ожидала.
– Ваша племянница пропала?
– Да.
– Если вы беспокоитесь, может, лучше позвонить в полицию?
– Сестра звонила дважды. Ей сказали, что, когда пропадает ребенок такого возраста, они ждут от сорока восьми до семидесяти двух часов.
– Сколько лет вашей племяннице?
– Девятнадцать.
– Она учится в Макгилле?
– Да. – Ее голос стал настолько жестким, что впору металл резать.
– Сестра, на самом деле незачем…
Она всхлипнула:
– Я знаю, знаю, простите, что побеспокоила вас, доктор Бреннан. –