Особист. Владимир Поселягин
из Брестской крепости ещё ночью вывели, оставили только небольшой гарнизон для защиты. Бои там до сих пор идут. Возвращению своих бойцов он искренне обрадовался.
Сообщив, что направляюсь в штаб дивизии, и отказавшись от сопровождения, я попрощался с парнями и ушёл в темноту. Нужно преодолеть почти шестьдесят километров, чтобы добраться до болот, где был портал. Надеюсь, я смогу это сделать. Похоже, миров-копий Земли множество, и ходить по ним, попадая постоянно к началу войны, желания у меня не было никакого. Помощь небольшую оказал, думаю, этого достаточно. Основное сотрудничество у меня идет с миром Сталина, где я генерала получил. Там всё серьёзно и перспективы карьерного роста огромные, так что идём к порталу и переправляемся в родной мир. Надеюсь, переход всё же заработал.
Вынырнув, я закашлялся кровью, в этот раз ранение было серьёзным, лёгкое зацепило. Рана саднила, и дышать было тяжело, похоже, через нее вода попадала в лёгкие. То, что портал сработал и я оказался родном мире, радовало не сильно, надо было думать о выживании. Осмотревшись, я доплыл до мостков и окликнул мальцов, что рыбачили неподалеку:
– Помогите мне. Я ранен.
Как они зазывали мужиков из деревни и меня в шесть рук поднимали на мостки, я осознавал уже смутно, а когда понесли к деревне, окончательно вырубился.
Это точно мой мир. Оказалось, Толя Суворов тут, и я попросил его позвать. И не сообщать о моём ранении властям – этого ещё не хватало. Отлежусь. Надо позвонить знакомому военному хирургу, он сейчас отдыхает на пенсии и мне должен, приедет, всё сделает. Однако думал я после перемещения в родной мир не только об этом. Дело-то серьёзное. До портала я дойти просто не успел, шел ночью, перед рассветом на днёвку устроился у разбитого авиацией советского лёгкого танка, а утром на меня наткнулась немецкая разведка. Судя по бывшей у них рации, артиллерийские наводчики. Я обоих застрелил из пистолета, но у них охрана была – отделение солдат. Во время короткого огневого контакта я был ранен и сильно возжелал отправиться домой. В результате вместе с танком, за башней которого укрывался и отстреливался, оказался тут – танк камнем пошёл на дно, а я вынырнул. Вот что это такое было?! Жаль, проанализировать произошедшее не успел, потерял сознание.
Вырубило меня действительно капитально. Когда я очнулся, то обнаружил, что нахожусь в деревенском фельдшерском пункте. За окном светло, значит, сейчас утро или вечер. Да нет, на утро больше похоже. Рядом на койке Толя спал. Я его сразу опознал. Пришлось пошуметь, ударив ногой по койке, чтобы его разбудить. Дёрнувшись, он проснулся, потянулся и, зевая, сел.
– Доброе утро, Олег Анатольевич. Как себя чувствуете?
– Как ни странно, вполне сносно, хотя говорить и больно. Меня прооперировали?
– Да, вчера вечером. Хирург опытный, бывший военврач, в Афгане наших парней спасал. Тут у сына гостил. Повезло. Рана, сказал, чистая, антибиотики имеются, должен выкарабкаться.
– Дай попить.
Напившись, попросил телефон.
– Хочу своим позвонить, узнать, как жена и сыновья.