Город Сириус. Георгий Смирнов
вокруг которых виднелись крошки от хлеба и другие остатки пищи.
– А туалет у вас где? – спросил следователь.
– В противоположной стороне коридора. Пойдёмте, я вас провожу, а то там на пути ещё одна кодовая дверь.
– Спасибо, мне не надо, – ответил следователь.
Вопрос этот был неслучайным. Вокруг стоял характерный неприятный запах, который наводил следователя на мысль о настолько полном и безоговорочном погружении учёных в своё исследование, что помещение это, как он полагал, без тени смущения могло быть изредка использовано даже в качестве места для отправления естественной нужды, дабы длинный путь в другой конец коридора, который в порыве творчества мог показаться вечностью, не прерывал высокий полёт научной мысли.
Даже сообразительный Собакин, увидев эту удручающую обстановку, в какой-то момент растерялся и, удивлённо озираясь по сторонам, безуспешно пытался понять, что здесь могло произойти и как наиболее корректно, нейтрально и правдоподобно объяснить это мракобесие следователю.
– Извините, здесь небольшой творческий беспорядок, – выдавил он, не найдя ничего более подходящего.
– Я вижу. У вас тут что, не убираются?
– Вообще у нас убираются, но они, по всей видимости, отказались от уборщицы. Такое у учёных часто практикуется, дабы избежать любого контакта посторонних с оборудованием, веществами, ну и вообще, чтобы никто не перестраивал их привычную рабочую обстановку. Но тут, я согласен, небольшой перебор. Честно говоря, я не заходил в этот кабинет после того, как выделил им его.
– Это заметно.
Посередине кабинета стояли три кушетки. Они располагались по кругу таким образом, что изголовья примыкали друг к другу, в результате чего напоминали гармонично упорядоченные лепестки лотоса, одиноко стоящего посреди поля хаоса и беспорядка.
На одной из кроватей лежали два шлема, похожие на велосипедные. Следователь взял один из них и внимательно рассмотрел. Видно, что шлем переделан. На внутренней его стороне, в области, прилегающей к теменной и затылочной частям головы, в головной убор были вмонтированы небольшие электроды, а в защитное стекло встроен миниатюрный жидкокристаллический монитор.
Увидев в руках Григориуса шлем, Собакин заметно занервничал и в несвойственной ему, почти командной манере заявил:
– Прошу вас, не трогайте его! С этими предметами стоит быть поосторожнее!
– Почему? Что это за приборы такие?
– Это дорогая и очень хрупкая научная техника, которая не терпит неквалифицированного обращения. Позвольте, я заберу его у вас.
С этими словами Собакин жадно протянул дрожащие руки в сторону шлема, однако настороженный его поведением следователь отреагировал на странный жест и убрал прибор.
– Нет уж, всю технику мы изымем, изучим, а потом уже, если она не относится к делу, вернём вам.
– Это невозможно. Техника является собственностью наукограда, а шлемы