Вся правда о Муллинерах (сборник). Пелам Вудхаус
и хлопнул Ланселота по плечу. – Пришел сказать мне, что берешь назад свой идиотский отказ работать в фирме, э? Уж конечно, мы считаем ниже своего достоинства начать снизу и подняться наверх? Но подумай, дорогой мой. Мы все сначала учимся ходить, а уж потом – бегать, и ты ведь вряд ли думал, что я назначу тебя главным заготовителем огурцов или главой отдела укупорки уксуса, прежде чем ты приобретешь опыт, потрудившись в поте лица.
– Если вы разрешите мне объяснить, дядя…
– А? – Добродушие мистера Бриггса несколько поугасло. – Значит, я должен понять, что поступить в фирму ты не хочешь?
– И да, и нет, – ответил Ланселот. – Я все еще считаю, что шинковка огурцов и погружение их в уксус не совсем подходящее жизненное призвание для человека с огнем Прометея в груди. Но я готов отдать в распоряжение «Пикулей Бриггса к завтраку» свой поэтический дар.
– Ну, это все-таки лучше, чем ничего. Я только что кончил править гранки последней штучки, которую представил наш человек. Отличная, между прочим, вещица. Вот послушай:
Ах, радостям земным недолго длиться,
Смерть зачеркнет последнюю строку.
Мужайся, друг! Есть время насладиться,
Вкусив «Пикули Бриггса к завтраку»!
Если ты можешь предложить нам что-нибудь в таком роде…
Ланселот поднял брови. Его губы презрительно искривились.
– Вещица, которую набросал я, не совсем в этом роде.
– А, так, значит, ты уже что-то написал?
– Так, morceau[4]. Не хотите ли послушать?
– Валяй, мой мальчик.
Ланселот достал рукопись и откашлялся. Потом начал читать тихим музыкальным голосом:
«ТЕМЕНЬ»
(Плач)
Л. Бассингтон Муллинер
(копирайт для всех языков, включая скандинавские).
(О праве переделки в пьесу, музыкальную комедию или киносценарий обращаться к автору.)
– «Плач»? А что это такое? – осведомился мистер Бриггс.
– Вот это, – ответил Ланселот. Он прочистил горло и начал:
Черные ветви,
Точно иссохшие руки трупа,
Дрожат в еще более черном небе.
Холодные ветры,
Жгучие, будто привкус полузабытых грехов.
В воздухе скорбно реют летучие мыши,
А на земле
Черви,
Жабы,
Лягушки
И ползучие твари, которым названия нет.
И всюду кругом
Опустошение,
Обреченность,
Диспепсия
И безнадежность.
Я – летучая мышь, что реет в тенетах Судьбы,
Я – червь, извиваюсь в трясине Разочарований.
Я – жаба в оковах отчаяния.
Я страдаю диспепсией.
Он сделал паузу. Глаза его дяди выпучились, почти как глаза ползучей лягушки, которой названия нет.
– Что это? – осведомился мистер Бриггс.
Ланселот не мог поверить, что его творение способно
Здесь: пустячок (