Лонг-Айленд. Ли Тевес
ые трещины раз за разом сотрясали небосклон. Воцарившаяся ненадолго тишина была, как оказалось, предвестником бури. Подобие урагана начинало свирепствовать одновременно в разных частях леса так, что кроны деревьев при этом словно магнитом притягивались и отдалялись друг от друга. Вдалеке вспыхнула молния, от ее удара с грохотом повалился на землю многолетний дуб. Начавшийся после пожар быстро угас под напором воды падающей с неба.
Следующим утром, Питер Уолкшир в компании своего лабрадора, направился в сторону леса на прогулку. Его голову украшала кепка с ретро логотипом бейсбольного клуба Мец, чьим фанатом он являлся добрую часть своей жизни. Он носил бейсболку козырьком назад, искренне веря, что этот маневр ему поможет выделиться из множества фанатов Мец, к числу которых он не очень-то и хотел себя относить. Едва ступив в чащу Питер был поражены масштабам увиденного. Некогда чистую и ухоженная тропинку было невозможно узнать. Поверхность представляла из себя однородную смесь листьев, веток и прочего лесного мусора. Тропинка, по которой он привык прогуливаться была завалена ветками и ему пришлось внести небольшие коррективы в привычный маршрут. Свернув в глубь, он немного ослабил поводок. Через пару минут, лабрадор замедлил шаг и примкнул носом к земле, он взял курс в самые заросли леса, не реагируя на попытки хозяина его остановить. Очевидно, пес взял след и спустя некоторое время, привел растерянного хозяина к упавшему дереву. Его ветки были черными и сухими, как оказалось, дерево уже давно представляло из себя лишь пустую оболочку. Одна ветвь ушла большей своей частью куда-то под землю так, что наружу выглядывала лишь ее тонкая часть. Когти пса раз за разом скользили по надломленному частью упавшего дерева куску фанеры. Питер осторожно приблизился ко псу, который был явно в экстазе от поисков, но тут же поморщился от едкого запаха снизу. В попытке сделать шаг в сторону, он услышал скрип досок, а следом почувствовал потерю равновесия и земли под ногами. В следующее мгновенье он был уже внизу. Несмотря на то, что из левой ноги торчала белая кость, боли он не успел почувствовать, его тело было опьянено адреналином. Собачий лай эхом отражался в голове, но он, к своему ужасу, не смог найти взглядом ни пса, ни источник света. Питер отчаянно нуждался в воздухе, рвотные рефлексы просыпались все сильнее с каждым новым вздохом. Ища глазами источник света, он собирался с силами, чтобы попросить о помощи, но увиденное им в следующую секунду еще больше сковало дыхание. На потолке вдоль деревянной балки было повешено обнаженное тело девушки. Первое, что увидел Питер были ржавые штыри, торчавшие из лодыжек. Они крепко фиксировали ноги внизу у основания опоры. Набухший от разложения живот был в множестве ссадин и порезов, из некоторых уже выглядывали личинки червей. Именно их пиршество приводило кожу в движение. Руками девушка обвивала опору, ее сухие плечи при этом ровно прижимались к бревну парой торчащих из ключиц гвоздей, а густые пакли грязных волос свисали на серую, местами покрытую пятнами от разложений тяжелую грудь. Всего на долю секунды Питер поднял свой любопытный взгляд наверх. Белая кость контрастировала с пустыми глазницами утопающими в темноте. Страх, боль и отчаянье стали не выносимыми для Питера. Из последних сил он сделал вдох и уже не мог сдерживать нахлынувшее не него отчаянье, от вида свисавшего набок обрубка языка во рту. Его вопль эхом разошелся по чаще.
Яма
Одновременно с открытием глаз последовал глубокий вдох. Очередной плохой сон заставил его вспомнить моменты из прошлого, те времена, когда он и не подозревал, на сколько болезненным обернется взросление. Максим сел на кровать, и потянулся к стакану, стоявшему на прикроватном столике, на краю открытым лежал отчет о нераскрытых убийствах, точнее фото изуродованного тела девушки с отрубленными кистями и вырванной челюстью. Очевидно, что это было сделано убийцей для сокрытия личности и к сожалению, данная практика уже становилась классикой. Майка прилипла к телу в области спины, Максим снял ее потянув за горло и бросил в сторону. Не спеша подойдя к холодильнику, он взял лимон и разрезал его на две половины, одну убрал обратно в холодильник, а другую, сделав в центре несколько надрезов бросил в стакан, который наполнил холодной водой из-под крана. Максим сделал несколько глотков и подошел к окну, где гул сирен скорой перемешивался с привычными звуками города. На первом этаже здания напротив, персонал бара намывал пол, для этих ребят рабочий день наконец то подходил к концу. По перекрестку с жутким грохотом промчался грузовик собирающий черные пакеты с мусором, следом одна за другой неспешна проплыли две желтые машины такси. Жуткая мигрень начинала периодически атаковать. Максим попытался вспомнить на каком моменте оборвался его сон, но так и не смог собрать осколки воспоминаний. Убрав волнистые волосы назад, он забрался на подоконник и уселся по-турецки. Его холостяцкая студия начинала наполняться светом так, что медленно надвигающаяся волна предрассветного солнца вплотную приблизилась к пустой коробке из-под пиццы, валявшейся на кожаном, местами с потертостями, диване. Завибрировал мобильный. Короткий рапорт дежурного о найденном теле. За семь лет работы в полиции Нью Йорка он имел дело с множеством убийств, но та жестокость, о которой ему поведали требовала немедленной мобилизации. Максим достал из шкафа вельветовые брюки, черную водолазку и такого