Развод и девичья фамилия. Татьяна Устинова
такого? Может, ей срочно нужно позвонить! Журналисты то и дело звонили по этому телефону, она сама видела. Карточку она сунула в прорезь и сняла трубку. В трубке громко гудело, мешало слушать. Верочка набрала цифру «два».
– Простите, пожалуйста, – смиренно попросила кобылица еще раз, – я плохо вижу и очень спешу…
– Вы из отдела новостей? – спросил Батурин как-то неуверенно, как будто не сразу вспомнил, как называется отдел, – вас главный вызывал. Правильно?
– Правильно, – согласилась девица, отвернулась и некрасиво шмыгнула носом, – я должна идти, извините.
– Вы что? – Голос у зама был подозрительный. – Ревете, что ли?!
Верочка на миг высунулась из-под панциря, взглянула, спряталась и набрала цифру «три».
– Я… не… реву, – по слогам ответила кобылица, и стало понятно, что она именно ревет, – у меня неприятности.
– Понятно, – мрачно сказал хромой зам главного. – Реветь бросьте. Костик часто устраивает шум по пустякам. Правильно я понял? Вы от Костика идете в такой истерике?
Девица вдруг сорвала очки в модной крошечной оправе и стала судорожно шарить по карманам. От Батурина она отворачивалась.
– Я не… понимаю, правда, не понимаю… за что он меня так…
– Почему вы не понимаете? Он что, не объяснил, в чем дело?! Я не верю, что он вам не объяснил, за что!..
– Да знаю я, за что! – перебила его девица, выхватила из кармана платок и принялась судорожно протирать стекла. Губы у нее кривились, как в предсмертных судорогах. – В том-то и дело, что знаю!
– А чего ревете?
– Я не реву!
– Ревете.
– Я реву потому, что это… это… не я!
– Как – не вы? – искренне удивился Батурин и переступил. Скрипнула его палка. – Если это не вы, то где тогда вы?!
– Нет, – она вдруг улыбнулась, – я – это я. Просто я не делала ничего из того, за что он меня… когда он меня… а я даже не смогла… а я ничего, ничего этого не делала!
В конце коридора показался Леонид Борисович Шмыгун, и зам с кобылицей как по команде замолчали.
– День добрый, Григорий Алексеевич.
– Здравствуйте, Леонид Борисович.
– Я к вам наведаюсь попозже. Вы будете на месте?
– Пока никуда не собираюсь.
– Непременно наведаюсь.
Верочка уставилась на свой телефон и, соблюдая конспирацию, стала набирать все цифры подряд. Леонид Борисович прошел, слегка кивнув в ее сторону. Она тоже слегка кивнула под прозрачным панцирем и нажала отбой. За Львом Борисовичем по коридору волочился густой шлейф дрянного одеколона. Верочка сунула нос в свой рукав, чтобы переждать вонь.
– Я ничего не понял, – негромко сказал Батурин, – что это значит? Вы или не вы или кто там еще! Объясните.
– Не хочу я ничего объяснять, – с тоской произнесла девица, – все равно вы мне не поверите! Ну, не писала я в материале, что Гонконг – европейский город с европейской же культурой! И президента Василием Васильевичем я тоже не называла!
– Гонконг? –