Дьюма-Ки. Стивен Кинг
бриллиантом (купленным, несомненно, в «Зейлс»), который сверкнул на безымянном пальце моей дочери, когда они пожали друг другу руки.
– Папуля, ты выглядишь потрясающе! – воскликнула она, едва мы вышли в теплый декабрьский вечер. – Ты загорел. Впервые с того времени, когда строил центр отдыха в Лилидейл-парк. И ты поправился. Как минимум на десять фунтов. Тебе не кажется, Джек?
– Мне трудно судить. – Джек улыбался. – Я пойду за автомобилем. Постоять сможете, босс? На это потребуется время.
– Будь уверен.
Мы остались на тротуаре с двумя ее чемоданами и компьютером.
– Ты ведь заметил? – спросила Илзе. – Не прикидывайся, что не заметил.
– Если ты про кольцо, то заметил. И я тебя поздравляю, если, конечно, ты не выиграла его за четвертак в одном из этих игровых автоматов «кран-машина». Лин знает?
– Да.
– А твоя мать?
– Как ты думаешь, папуля? Догадайся.
– Я думаю… нет. Потому что сейчас она так озабочена здоровьем дедушки.
– Дедушка – не единственная причина, по которой в Калифорнии я держала кольцо в сумочке. Достала только раз, чтобы показать Лин. Просто я хотела сказать тебе первому. Это ужасно?
– Нет, милая. Я тронут.
И я говорил правду. Но при этом и волновался за нее. И не только потому, что через три месяца ей исполнялось всего лишь двадцать лет.
– Его зовут Карсон Джонс, он учится на факультете богословия, можешь ты себе такое представить? Я люблю его, папуля, я так сильно его люблю!
– Это здорово, дорогая, – ответил я, но почувствовал, как у меня подкашиваются ноги. «Не люби его так сильно, – думал я. – Не надо так сильно. Потому что…»
Она пристально посмотрела на меня, улыбка поблекла.
– Что? Что не так?
Я и забыл, как быстро она соображала, как тонко чувствовала мое состояние. Любовь обостряет восприятие, не так ли?
– Ничего, цыпленок. Ну… что-то заболело бедро.
– Ты принял болеутоляющие таблетки?
– Дело в том… я стараюсь снижать дозу. Собираюсь полностью отказаться от них в январе. Это мое новогоднее обещание.
– Папуля, это прекрасно!
– Хотя новогодние обещания и загадываются для того, чтобы их нарушать.
– С тобой такого не бывает. Ты всегда делаешь то, что говоришь. – Илзе нахмурилась. – Это одна из твоих особенностей, которая никогда не нравилась маме. Я думаю, она в этом тебе завидовала.
– Цыпленок, с разводом пути назад нет. Так что и не пытайся склеить разбитое, хорошо?
– Ну, я тебе еще кое-что расскажу. – Губы Илзе превратились в узкие полоски. – Со времени приезда в Палм-Дезерт она очень уж много времени проводит с тем парнем, что живет по соседству. Говорит, что это всего лишь кофе и сочувствие, мол, потому что Макс потерял отца в прошлом году, и Макс действительно любит дедушку, и бла-бла-бла, но я вижу, как она на него смотрит,