Так держать, Дживс! (сборник). Пелам Вудхаус
посоветовал я дядюшке.
– Золотые слова! – рявкнул он. – Именно подальше! Желательно на край света, чтобы и в телескоп не разглядеть! – И он набросился на Корки, как неукрощенный лев из джунглей на кусок мяса. – И на это… на эту мазню ты столько лет тратил свое время и мои деньги! Да я бы тебе свой забор покрасить не доверил! Я заказал тебе портрет, думал, ты хоть чему-то научился, а ты? Намалевал карикатуру для комикса! – Он ринулся к двери, злобно рыча и в бешенстве колотя хвостом. – Все, с меня довольно. Хочешь и дальше валять дурака и бездельничать, художника из себя изображать – на здоровье. Но я тебе приказываю, племянничек: явишься в понедельник утром ко мне в контору, выкинешь из головы свои бредни и будешь служить, давно уже следовало, пять лет даром пропало. Начнешь с самого низа и станешь пробиваться наверх, иначе ни цента, ни единого цента, ни полцента… тьфу!
Дверь захлопнулась, мы остались одни. Я выполз из своего бомбоубежища.
– Корки, дружище, – еле слышно прошептал я.
Корки стоял и обреченно глядел на портрет. Взгляд затравленный, на лице тоска.
– Все, это конец. – Голос у него сорвался.
– Что вы теперь будете делать?
– Что буду делать? А что мне остается? Если он перестанет давать мне на жизнь, придется бросить живопись. А он грозился, вы сами слышали. Пойду в понедельник к нему в контору.
Я решительно не знал, что сказать. Уж мне-то было известно, какое отвращение вызывает у него дядюшкин бизнес, и я чувствовал себя до крайности неловко. Все равно, что пытаться завязать светскую беседу с человеком, которого только что приговорили к двадцати годам тюрьмы.
И тут в тишине прозвучал спокойный голос:
– Если позволите, сэр, я мог бы дать совет.
А, Дживс. Он выступил из тени и тоже рассматривал портрет. Клянусь вам, я напрочь забыл, что Дживс здесь, с нами, это обстоятельство даст вам представление о том, как ужасен был в гневе дядя Александр.
– Не знаю, сэр, упоминал ли я когда-нибудь при вас некоего Дигби Тислтона, у которого был какое-то время в услужении? Может быть, вы даже с ним знакомы. Он был финансист. А сейчас он – лорд Бриджворт. Так вот, он любил повторять, что выход всегда есть. В первый раз я услышал от него эти слова, когда публика отказалась покупать патентованное средство для удаления волос, которое он рекламировал.
– Что с вами, Дживс? Вы бредите?
– Я вспомнил о мистере Тислтоне только потому, сэр, что он в некотором роде оказался в сходном положении. Мазь для удаления волос не раскупалась, но он не впал в отчаяние. Он снова выбросил ее на рынок под названием «Львиная грива» и с гарантией, что через несколько месяцев у вас на голове вырастет густейшая шевелюра. На рекламе, если помните, сэр, был изображен биллиардный шар с забавной рожицей – до начала курса и после его окончания, и на этой мази мистер Тислтон так разбогател, что его очень скоро возвели в звание пэра за заслуги перед партией консерваторов. Мне кажется, если мистер Коркоран хорошенько подумает, он поймет, как понимал мистер Тислтон, что выход всегда есть. Кстати, его подсказал сам мистер Уорпл. В пылу