Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию. Джонатан Эйг
сойду с ума если буду так дальше но я не могу ничего поделать и доктор ничем не помогает. Ох миссис Сэнгер если б я только могла вам рассказать какие ужасные вещи я пережила с моими млоденцами и детками и вы бы поняли что лучше я умру, чем рожу еще. Пожалуйста никто не узнает никогда и я буду так счастлива и сделаю что угодно ради вас и вашего благого дела. Пожалуйста пожалуйста только разок. Доктора мужчины и у них не было детей, так что у них нет жалоссти к бедной больной Матери. Вы сама Мать и вы знаете так что пожалуйста пожалейте и помогите мне. Пожалуйста Пожалуйста.
Искренне ваша
Без малого тридцать лет прошло после этого письма, а Сэнгер все еще ничем не могла помочь несчастным вроде той, которая его написала. В пятидесятом ее волшебная пилюля по-прежнему оставалась сном, размытым и далеким. Всю свою жизнь Сэнгер вела битву, на которую немногие отваживались. Но сейчас она была стара, здоровье подводило. В сорок девятом году у нее случился инфаркт, и сейчас она уместнее выглядела бы на палубе круизного корабля в Карибском море, нежели на пикете. Бывало, что даже ее приверженцев охватывало опасение, что она теряет хватку.
Но Сэнгер знала, что будет продолжать свое дело. Вопрос был в том, надолго ли ее хватит.
Сэнгер и сама была родом из семьи с одиннадцатью детьми. Урожденная Маргарет Хиггинс появилась на свет в тысяча восемьсот семьдесят девятом году в фабричном городке Корнинг, штат Нью-Йорк. Друзья и родные звали ее Мэгги. Ее мать, хрупкая и покорная женщина, умерла в пятьдесят лет от туберкулеза. Отец, Майкл Хиггинс, ветеран Гражданской войны, был резчиком по камню, вытачивал ангелов для надгробий городского кладбища. Мастерская его находилась в большом сарае, и после работы мужчины собирались там поболтать. У Майкла Хиггинса был отлично подвешен язык, и его дочь – шестой ребенок в семье – часто себе представляла, будто он своими словами срезает с людей все внешнее, открывая миру их ангельскую сущность. Друзья его любили и признавали надежным человеком, но чувства Мэгги к отцу были непросты: она всегда считала, что ее мать пала жертвой его сексуальных аппетитов. Выносить и родить одиннадцать детей – это слишком много.
Она и сама опасалась страсти своего отца. В автобиографических записях, опубликованных в тридцать первом году, она описывает, как в детстве лежала в постели матери, заболев горячкой, и вдруг почувствовала, что рядом ложится мужчина:
Это был отец. Я хотела крикнуть, умолять мать, чтобы она пришла и увела его. Я не могла, не смела шевельнуться, опасаясь, что он ко мне приблизится. Это были несколько минут мучительного ужаса.
Сэнгер боролась с чувствами к своему отцу, которые не могла сформулировать. Она обожала его за теплоту, за храбрость и независимость. Она была ему благодарна, что он научил ее быть уверенной и смелой, всегда бороться против косности и ограниченности, где бы их ни встретила. Майкл Хиггинс был когда-то католиком, но перестал верить в Бога. Однажды Хиггинс пригласил для выступления в Корнинге – городе очень католическом – Роберта