Как Гитлер украл розового кролика. Джудит Керр
дней до выборов, – сказала мама. – Если нацисты проиграют, папа вернется домой. Если выиграют, мы поедем к нему.
– В Прагу?
– Нет, в Швейцарию. Там говорят по-немецки, и папа сможет там работать. Возможно, мы снимем маленький домик и будем жить там до тех пор, пока ситуация не изменится.
– А Хеймпи поедет с нами? – спросила Анна.
– Да, Хеймпи тоже поедет.
Все это воодушевляло. Анна уже размечталась: маленький домик в горах… козочки… или коровки?.. Но мама прервала ее мечты.
– Однако есть одна важная вещь. Важнее всего, что я уже сказала. Папа не хочет, чтобы кто-нибудь знал о его отъезде из Германии. Если кто-нибудь будет спрашивать у вас про папу, говорите, что он еще болеет.
– Что же – и Гюнтеру ничего нельзя говорить? – не выдержал Макс.
– Ни Гюнтеру, ни Элизабет – никому.
– Ну, – засомневался Макс, – это вообще-то сложно. Про папу все время кто-нибудь спрашивает. Вообще никому ничего нельзя говорить? Почему папа так велел?
– Послушайте, я как могла попыталась вам все объяснить. Конечно, вы еще дети и не можете все понять. Папа боится, что нацисты могут… Нацисты могут сильно усложнить нашу жизнь, если узнают, что папа уехал. Поэтому он и не хотел, чтобы вы с кем-либо это обсуждали. Вы сможете сделать то, о чем он вас просит?
Анна сказала: конечно! Они никому ничего не скажут.
Хеймпи выпроводила их обоих в школу. Анна все волновалась, что же ей говорить, если вдруг кто-нибудь спросит, почему она опоздала. «Просто скажи, что мама проспала. Это почти что правда», – посоветовал Макс.
Но ее опоздание никого не интересовало. На уроке гимнастики они прыгали в высоту, и Анна прыгнула выше всех в классе. Она была так довольна, что в течение школьного дня почти забыла о папе, уехавшем в Прагу. А вспомнила об этом лишь по дороге домой. Анна вдруг испугалась, что Элизабет опять начнет приставать к ней с какими-нибудь смущающими вопросами. Но мысли Элизабет были заняты более важными вещами. К ней должна была прийти тетя, которая обещала купить ей йо-йо. Так что Элизабет размышляла, какое йо-йо выбрать. И какого цвета. Считалось, что деревянные в целом лучше. Но Элизабет видела одно такое ярко-оранжевое из жести, и оно совершенно ее покорило. Так что теперь она мучилась, на чем остановиться. Время от времени Анна коротко отвечала на вопросы Элизабет: «нет» или «да». И когда вернулась к обеду домой, день казался даже более обычным, чем всегда. Утром все виделось несколько иначе.
Ни Максу, ни Анне на дом ничего не задали. Гулять было холодно, поэтому днем они сидели у батареи в детской и смотрели в окно. Ветер хлопал ставнями и гнал по небу клочья облаков.
– Хорошо бы пошел снег, – заметил Макс.
– Макс, как ты думаешь, мы поедем в Швейцарию? – спросила Анна.
– Не знаю, – ответил Макс. Тогда они столько всего пропустят. Гюнтер… Их с Гюнтером футбольная команда, школа. – Думаю, в Швейцарии мы пойдем в школу.
– О! Это будет здорово!
Анна почти не стыдилась, что ей нравится об этом думать. И чем больше она об этом думала, тем