Майнеры. Сергей Милушкин
мир. Он пропал с концами, может быть, осел где-нибудь на берегах Полинезии и сейчас нежится в тени кокосовой пальмы с прекрасной обнаженной туземкой в раскачивающемся гамаке…
Ларин иногда чувствовал, что тоже постепенно исчезает, растворяется, как кусок мыла в теплой воде, – незаметно, и тем незаметнее для тех, кто каждый день берет это мыло в руки, пользуется им. Поэтому он старался писать хотя бы сообщения, мелочь, но это можно сделать быстро, не заставляя человека, к которому обращаешься, мигом отвечать, отвлекаться от дел.
«Дорогая, как у вас дела, как наш цыпленочек, нужно ли вам что-то? Пиши почаще, я скучаю. Люблю!» Отправил жене.
Вдогонку послал ей несколько фотографий «вид снизу» на роддом, на втором этаже видно ее улыбающееся лицо и маленький сверток, который она держала в руках. Девочка, кажется, как будто тоже улыбалась, хотя разглядеть это было уже невозможно, разрешение не позволяло.
«Олег, как дела? Поужинал? Долго не сиди, ложись спать, соблюдай режим, спортсменам он очень важен. Папа».
Телефон пискнул. Пришло ответное сообщение от жены.
«Дима, у нас все хорошо, я немного устала. Дочка мало спит. Кричит нечасто, но, если кричит, уши закладывает. Хочу очень спать, но не могу, скоро очередное кормление. Не знаю, как удастся поспать ночью. Надеюсь, когда выпишут, дома будет полегче. Привези мне витамины для кормящих мам и несколько детских простынок пеленать. Олег написал, ты ушел куда-то на ночь. Смотри не загони себя работой, нам еще дочь воспитывать. Кстати, как назовем? Предлагаю Ева. Целую, Света».
Следом пришло сообщение от Олега.
«Папа, я уже сплю. Написала мама, я ответил ей, что ты дежуришь на новой работе. Ты не говорил, что это за работа, опять какой-то склад? Спокойной ночи, Олег».
Ларин повертел телефон в руках.
«Опять какой-то склад, – подумал он. – Вряд ли кто поймет, проще объяснить, что уходишь в море на год. Или навсегда».
Глава 20
Он вышел на школьный двор. В черном, подсвеченном большим диском полной луны небе металась стая птиц. Непонятно, что их вспугнуло, но он наблюдал такую картину не впервые. Птицы как одержимые взлетали ввысь, синхронно облетали школу, делая большой круг и захватывая несколько жилых высоток, потом возвращались назад, пикируя в молчаливом сосредоточенном напряжении. Возле южного крыла школы они словно натыкались на невидимую стену и вновь резко взмывали, их гортанные, полные тревоги крики наполняли окрестности.
– Чего это они? – услышал он голос Скокова, стоящего за калиткой. – С ума посходили?
– Понятия не имею. Может быть, весна так действует.
– Как они умудряются летать толпой и не врезаться друг в друга, особенно когда резко взлетают? Такое ощущение, что ими кто-то управляет, поворачивая джойстик и хохоча от их вывертов.
– Не исключено, – заметил Ларин, впуская Скокова и снова запирая калитку на замок.
Внезапно луч яркого света выхватил фигуры из темноты, Ларин инстинктивно поднял руку, прикрывая глаза.