Хиромантия. Отсутствует
и бессильны против наружного противодействия.
Они, так сказать, негативно отражаются в мозгу и успокаиваются тотчас же, как только окончилась их обязанность предостерегать.
Только глаз возвращает впечатление, но и то неполно и как бы пассивно.
Совершенно другое дело рука, передающая чувство осязания. Она находится в соотношении со всеми чувствами и соединяет их в себе. Она исполняет волю мозга и мыслей.
Без нее качества прочих чувств будут бесполезны и бессильны; она есть помощник человеческого голоса, – высший дар человеку, ибо слово может быть заменено жестами.
Это голос глухонемого. Это она вырывает его из уединения и возвращает миру.
Вместе со звуком и зрением рука составляет одно общее, но имеет перед ними то преимущество, что она их восполняет.
И в ночи, когда осязание заменяет зрение, рука предупреждает мозг.
Наблюдая действие осязания, находящееся в согласии и с духом и с материей, видя, как оно как бы сортирует духовную пищу мысли, большинство философов согласились признать за ним свойство чувства направляющего и изменяющего все другие.
И Бюффон, и Гердер, и Ришеран думали таким образом и не замедлили написать об этом. Мы только что видели, как думали об этом Аристотель и Бальзак. И действительно, рука, вследствие исключительной чувствительности, передает мозгу впечатления, заставляющие идеи излиться.
Если я уделил место в моей книге сомнениям Миллера по нерешенному еще в его время вопросу о том, разливается ли невесомая жидкость от мозга к перифериям или от периферий к мозгу; если я уважал блистательную страницу Гердера за его блистательный стиль, то это только потому, что я желал объяснить с помощью известных физиологов саму невесомую жидкость.
Но еще при первом издании моей книги, еще не зная уроков опытной физиологии нашего знаменитого Клода Бернара, которые не оставляют по этому вопросу ни малейшего сомнения, сам я так мало сомневался, что основал всю мою систему хиромантии на всасывании от периферий к центру и выдыхании от центра к перифериям; систему эту я объяснял, принимая за исходную точку сравнения зеркало, воспринимающее и отражающее солнечные лучи почти в одно и то же время.
Таким образом, рука, точно так же как зрение, точно так же как слух, своими органами осязания, даже формой своих всасывающих пальцев не только передает впечатления мозгу, но и передает их исправленными, вследствие позитивного контроля этого чувства, и только она отражает волю самим действием, совершением этой воли, чего без нее не могло бы и быть.
Без нее была бы немыслима жизнь, ибо действие или движение есть создание, есть жизнь.
Это безостановочное, это непрерывное движение чувствительности, возбужденной электричеством, не должно ли оставить на своей дороге отчетливых следов?
Разве не видят в природе, что самый плотный мрамор изменяет свою форму вследствие беспрерывного трения ногами прохожих?
Разве не видел я в Риме, в церкви Поацели,