Танцы на снегу. Геном. Калеки. Сергей Лукьяненко
пайки.
– И ты хочешь переселиться на Новый Кувейт?
– Да.
– Здорово. – Лион сунул мне руку. – Давай не будем драться, Тиккирей?
– Давай. – Я растерялся. – А надо было?
– Ну, для знакомства. У нас так принято… было принято. Но мы же на новой планете.
Мы оба заулыбались. Наверное, Лион не был драчуном, и необходимость подраться для знакомства его смущала.
– Здесь красиво, правда? – спросил он.
– Ага. У нас все живут под куполами, и атмосфера очень пыльная. Такого рассвета не бывает.
– У нас вообще солнца не было, – признался Лион. – Над станцией висел такой здоровый плазменный шар, чтобы осуществлять освещение. Но это не то. И его никогда не гасили, даже на ночь, только спектр меняли немного.
– А наше солнце очень активное, – сказал я. – Мы поэтому все немного мутированы, положительно. Чтобы выдерживать радиацию. Я выдерживаю радиационный поток в сто раз лучше обычного человека.
– У меня только общеоздоровительная мутация, обычная… – Лион скис, услышав такие новости. – И еще кости под низкую гравитацию приспособлены… Тиккирей, а ты плавать умеешь?
– Умею, конечно.
– Пошли! – Он залпом выпил свой напиток и встал. – Тут есть озеро, если пройти минут двадцать. Настоящее, природное, у него берега тиной заросли, и там живая рыба водится! Научишь меня плавать?
– Попробую…
Лион уже тащил меня за собой, тараторя без умолку:
– Я отца прошу научить меня, а он говорит, что времени нет. Только, по-моему, он сам плавать не умеет, у нас на станции было два бассейна, но оба мелкие совсем. Я тебя тоже чему-нибудь научу, хочешь? Как драться при низкой гравитации, например. Есть такая специальная борьба. А почему у тебя лицо в пятнах, это тоже мутация или болезнь?
– Это аллергия.
– А, у меня была когда-то на шоколад и апельсины. Вот гадость, да? Почему именно на шоколад и апельсины, пусть бы на цветную капусту или молоко…
К вечеру я понял, что у меня появился новый друг.
Конечно, за один день я Лиона плавать не научил, но у берега он уже держался на воде. И мы позагорали и решили сделать это место нашим общим штабом, пока будем жить в мотеле. Лион сказал, что в мотеле есть еще три семьи, ожидающие получение вида на жительство, но в одной дети совсем мелкие, в другой вообще младенец, а в третьей пацан – толстый слюнтяй, который ни с кем не хочет разговаривать и всюду таскается за своей мамочкой.
Мы похвастались друг другу шунтами – у Лиона был куда лучше, со встроенным радиопередатчиком, так что ему не нужно втыкать кабель попусту ради всякой мелочи. Но зато я рассказал, что летал на корабле расчетным модулем, и Лион совсем скис. Это было настоящее приключение, не то что прилететь вместе с мамой и папой на пассажирском корабле.
С родителями его я тоже познакомился. Кажется, они обрадовались, что мы с Лионом подружились, и очень посочувствовали, что у меня такие проблемы с получением гражданства. Мы посидели у настоящего костра, меня накормили вкусным жареным мясом прямо с огня, а потом пообещали, что через несколько дней возьмут посмотреть столицу