Афганский Караван. Отсутствует
Я подбежала к Селиме-ханум.
– Атака отбита! – воскликнула она. – Кажется, это вернулись наши люди и напали на врага с тыла!
И тут я вспомнила про свою записку мужу. Нет, это, наверно, наши воины, явившиеся искать людей из форта Килла и отбивать арабского коня! И в этой жуткой схватке, должно быть, участвует мой муж!
Я не могла оставаться внутри. Моя тревога была ужасна – трудно было поверить, что кому-нибудь удастся уцелеть в этой смертельной рукопашной. Просто-напросто они все перебьют друг друга… Спотыкаясь в потемках, сжимая ружье и патронташи, я спустилась во двор, но часовой не позволил мне пройти. Через окно я пролезла в женский открытый двор. Гроза кончилась, и тьма стала еще гуще. Стреляли со всех сторон, пули так и свистели над моей головой. Я прокралась к воротам – видимо, к главным воротам форта. Наши часовые кричали: «Они уходят, уходят!»
Я побежала обратно, боясь увидеть то, что понесут сквозь ворота. Радуясь темноте, я кое-как ощупью добралась до стены с бойницами. Девушки тоже слышали возгласы часовых и сдержанно проявляли тревогу о раненых. «Раненые… – думалось мне. – А убитые?» Кто мог остаться живым после такого боя? Ворота форта были теперь открыты. При свете высоко поднятых фонарей в них вносили бойцов.
Со всех сторон звучали победные возгласы. Я смотрела на происходящее из дверного проема на первом этаже. Для раненых отвели большой обеденный зал. Зубы у меня стучали. Вдруг я почувствовала, что все еще сжимаю патронташи.
– Убит, – произнес один из четверых, которые шли с очередным неподвижным телом. – Он был замечательный воин. Аллах велик, хвала Ему!
Долго ли тянулась мрачная процессия – не знаю. Мне почудилось, будто я всю жизнь стою и смотрю этот жуткий спектакль. Мимо прошли двое мужчин, и я узнала в них людей из нашего форта. Я хотела их спросить, но язык не слушался. Мой муж должен быть здесь! Но где он? Я пробралась в сводчатый проход у обеденного зала, откуда могла видеть каждого, кого вносили. Я впивалась глазами в фигуры бойцов.
Мои золовки и другие женщины спустились вниз с незакрытыми лицами (в таких обстоятельствах это дозволяется) и вошли в зал. Я последовала за ними. Они начали оказывать помощь раненым. Друзья и враги лежали бок о бок. Трупы клали в другой комнате. Принесли чаши с водой и рулоны ткани. Предпочтения не получал никто: всем уделяли внимание по очереди. Одни лежали без сознания, другие просили пить. Я ходила среди них, высматривая лицо, которое боялась увидеть. Зачем, зачем, я написала эту записку?
– Помоги мне, свет очей моих, – услышала я голос свекрови. Когда рассвело, нас сменили другие женщины. Мертвых похоронили. Многие все еще оставались лежать там, где погибли.
Мой муж, как выяснилось, не участвовал в бою: он находился в другом форте. Его отец послал за ним, но, к счастью, когда он появился, враг уже отступал.
Люди из форта Килла были опасны на поле боя, но снисходительны к побежденным. Забыв про набег, они помогли его раненым участникам добраться до дому. Тех,