Атрия. Камешки в пустых ладонях. Наташа Ридаль
Лики возникло ощущение, что пространство под ареной – настоящий лабиринт из служебных помещений, клеток с животными, подъемных механизмов и платформ. Заблудиться здесь ничего не стоило. По мере продвижения к центру один коридор незаметно переходил в другой.
Посмотрев на тигров и лисиц, дети подошли к кирпичной стене, в которой чернели дверные проемы с железными решетками. Лика почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки: она стояла перед тюремными камерами. Преступников привозили в столицу со всех уголков министерии, и в подземельях амфитеатра Луциана они ждали решения мастера верховного суда. В основном это были воры, а за воровство по законам Атрии отрубали правую руку. Воры долго не задерживались в камерах под ареной: когда из министерии Липпа приходил приговор, его незамедлительно приводили в исполнение на Рыночной площади. Затем осужденного изгоняли из Каррака.
– Вы знаете, какие преступления в Атрии караются смертью? – спросил Северин у притихших детей.
– Убийство, – пробормотал Пий.
– Государственная измена, – добавила Фрея.
– О да, – протянул Северин, пристально посмотрев на девочку. – Тебе ли об этом не знать? Ведь ты дочь мастера секретных дел. А теперь взгляните сюда, – он сделал шаг к одной из камер и поднес факел к железной решетке. Свет выхватил из темноты каменную койку, на которой ссутулившись сидел человек.
Любопытство пересилило страх, и Фрея, Лика и Пий подошли ближе. Лика ожидала увидеть злодея с безумным, перекошенным от ярости лицом, каким ей представлялись все осужденные на смерть преступники, но мужчина, поднявший голову и смотревший на них со своей жесткой койки, был совсем не таким. Он казался… обычным человеком, только очень усталым.
– Третье преступление, караемое смертью – мужеложство, – торжественно объявил Северин. – Сто лет назад, когда жители Атрии стали умирать быстрее, чем рождаться, Великий Совет постановил пресечь связи, не приносящие потомства. Смертная казнь на арене оказалась очень действенным аргументом в пользу отношений с противоположным полом. Тогда же были внесены поправки в закон о браке, и брачные союзы с тех пор устраиваются родителями, дабы получать наиболее здоровое и продуктивное потомство.
– А как же любовь? – вырвалось у Бланки.
– Любовь иногда тоже имеет место, – пожал плечами Северин.
Лике всегда казалось, что отец любил ее мать. А вот мачеха никогда не вспоминала своего первого мужа и к Трису испытывала совсем не такие чувства, как к маленькому Джаду. О каком продолжении рода может идти речь, если родители не любят детей? Впрочем, вслух Лика этого не сказала.
– А ты любишь тетю Силию? – тихо спросила Бланка, надеясь разглядеть в глазах дяди хотя бы мимолетный проблеск нежности. Но в них играло бездушное отражение пылающего факела.
– Мне с ней очень повезло, – уклончиво сказал Северин и свернул в другой коридор. – А теперь посмотрим на медведицу.
Бланка поспешила за ним. Лика, Фрея и Трис переглянулись и двинулись следом,