Человек из ниоткуда. Ольга Александровна Теряева
шее, все кричало о безысходном отчаянии. Ласковые руки Женевьевы обняли его за плечи.
– Я знала, что ты вернешься.
– Прости, я был не прав.
Вспоминая прошедший вечер, Ларри не переставал ругать себя. Как нежны были поцелуи Женевьевы, как искренни чувства, которые она в них вкладывала. Она так сильно любит его, что готова пожертвовать всем. Наверное, он раньше не понимал своего счастья. Все те, кто любил в нем гения, отвернулись, ведомые ложными обвинениями. А она просто любила, отдаваясь этому чувству без остатка. К сожалению, Ларри не мог этого сказать о себе. В любви часто бывает: один любит, другой позволяет себя любить. Однообразные ласки Женевьевы были так не похожи на изобретательность Патти. Она испытывала Ларри со страстью тигрицы, он никогда не знал, чем закончиться их свидания. Не надо было провидцем, чтобы догадаться, чего добивается Женевьева. Вот она лежит рядом, усталая и довольная. Тридцать два года – возраст расцвета женской красоты. Когда-нибудь от нее не останется и следа, готов ли Ларри будет терпеть присутствие человека, который ему мало симпатичен, а скоро, вообще, станет безразличен?
Лунный свет бил по глазам. Почему Женевьева не опустила шторы? Может, желала напомнить о его заболевании, которое завладело Ларри около восьми лет тому назад. В тот памятный вечер, когда была убита сеньорита Гонсалес, Луна также имела власть над ним. Беспристрастная, она бросала ему вызов, сегодня, завтра, всегда. Сейчас ее власть была особенно ощутимой, она приказывала ему. Руки Ларри бессознательно потянулись к перочинному ножику, которым он сегодня вечером, не найдя ножниц, резал бумагу. Нет, только не это, сейчас можно вообразить себе, все, что угодно. Кто-то не только пытался свалить всю вину на него, Ларри, но и поставил себе целью свести его с ума. История повторяется, чуть более шести лет назад, некто уже пытался сделать это. По голой спине Ларри прошелся страстный взгляд, он ощущал его, поднимающийся снизу вверх. Сейчас она начнет спрашивать, о чем он думает. Это часто вызывало у Ларри раздражение, зачем спрашивать, когда для людей, подобных Женевьеве, вообще, не существует тайн. Телепсихия позволяла ей проникать в чужие мысли.
Он нервничал, блеск в глазах Женевьевы потух. Разве она снова делает что-то не так? Уткнувшись лицом в подушку, Женевьева сделала вид, что спит. Слезы медленно стекали, она ощущала губами их соленый вкус. Влюбленная, она совсем потеряла голову, с головой растворяясь в своих чувствах. Наверное, все ее несчастья из–за того, что она слишком сильно его любит. Любит…а вчера, ей казалось, что ненависть никогда не уступит места любви. Вот он лежит рядом, такой близкий и далекий. Что она в нем нашла? Мужчин, которые считали ее привлекательной, было немало, а она будто не замечала их. Многие из них были гораздо красивее, может быть, умнее и преданнее, чем Ларри, но… Женвьева вздохнула. Кажется, он уснул, как всегда, уткнувшись в паутину ее шелковистых волос. Снился ему странный сон.
Голубое небо было безоблачным. Не только небо было голубым,