Человек из ниоткуда. Ольга Александровна Теряева
жизни – создание ускорителя нового поколения. Это позволило бы получить полный каталог частиц: от давно изученных протонов, нейтронов до открытых сравнительно недавно мюзонов, каонов, лептонов, мюонов, и еще неизученных новых. По словам научного руководителя Исаака Монморенси самым замечательным во всех этих исследованиях будет то, что горстка существ, которая находится на небольшой планете, обращающейся вокруг незначительной звезды, проследит свое происхождение до самого начала – небольшая крупинка Вселенной, постигающая все в целом. Последние два дня Исаак смотрел на решение этой проблемы по-новому. Профессор Гелл-Манн ожидал, что его стажеры отстраняться ото всего постороннего, дабы целиком посвятить себя науке. «Высокие цели совершенствования человечества должны владеть вашими умами. Истинный ученый не станет отвлекаться на второстепенное», – так считал сей ученый муж. Если бы подобная жертва была брошена на алтарь науки всего лишь год назад, Исаак ни разу не пожалел бы об этом. За прошедший год ничего не изменилось, кроме… самого Исаака. Жизнь открылась ему совершенно с другой стороны, потеснив былую фаворитку. В поединке с последней, Ирида, похоже, взяла вверх. В том, что она нравиться Исааку, он боялся признаться даже себе самому. С наукой все было проще, она не требовала дорогих подарков и никогда не обижалась на Исаака. Но Ирида могла ответить на его чувства, вот это как раз больше всего пугало Исаака. Любить божество гораздо проще, оно возносится на столь недосягаемую высоту, достичь которой не под силу даже самым самоотверженным людям. Приятель Исаака, Дон был для него примером. Погруженный в научные исследования, он не замечал ничего вокруг. Целеустремленность Дона заслуживала уважения. Но ограничить себя в контактах с окружающими по примеру друга, Исааку было непросто. «Человек рожден для любви», – так говорила сестра Дона – Элиза. Исаак не пытался отрицать это, но разве любовь больше, чем жизнь? Исааку даже не с кем было посоветоваться, родители никогда не интересовались личной жизнью сына, Дон посмеялся бы над ним, а Лиззи начала сочувствовать. Хуже всего было то, что сама Ирида, кажется, догадывалась о его чувствах. Предполагала и молчала, бездействуя. В любви самое трудное признание и страх отказа. Может быть, в том, что он до сих пор одинок, есть и его вина, размышлял Исаак. Ларри Ланкастер, дружбой с которым так дорожил Исаак, мог бы дать ему совет, но Исаак так и не решился побеспокоить его. Последнее время у Ларри что-то не ладилось на литературном поприще. Черная полоса в его жизни скоро сменится на белую, в этом Исаак был уверен. Получается, верить в других проще, чем в себя. Придя к этому выводу, Исаак улыбнулся, но улыбка получилась какой-то вымученной и жалкой. Ужас, как болит голова, Исаак сжал ее руками. Раннее от головной боли его спасало чтение научно-популярных книг, довольно необычный способ лечения, по словам Лиззи. Опять Исаак Монморенси вспомнил о сестре своего друга, может быть, обратиться с советом к ней? А если она поделиться его тайной с другими? Пытаясь