Неприметный холостяк. Переплет. Простак в стране чудес (сборник). Пелам Вудхаус
мужчиной, Джордж! Крепись. Попробуй мужественно перенести разлуку!
– Но это так больно…
– Мужайся! Я вполне понимаю твои чувства. Я сам терплю муки разлуки.
– Ужасно больно! А еще священник называется! На стул не может залезть, чтоб не звездануться! – Внезапная мысль ударила его. – Хамилтон! А к чему это? Если священник падает со стула и растягивает лодыжку в день венчания?
– Что-что?
– Вдруг это какая дурная примета?
– Для священника – несомненно.
– А тебе не кажется, что это дурное предзнаменование для жениха и невесты?
– Никогда про такую примету не слыхивал. Научись-ка обуздывать свои фантазии. Сам доводишь себя до нервного состояния, а потом…
– Нет, а в каком состоянии, по-твоему, может находиться человек, если в утро его свадьбы священник кувыркается со стула?
Хамилтон терпеливо улыбнулся.
– Н-да, в таком случае некоторая нервозность неизбежна. Я заметил, что даже Сигсби, не главное, казалось бы, действующее лицо, и тот весь издергался. Гулял он тут по лужайке, а когда я, подойдя сзади, положил ему руку на плечо, подпрыгнул точно вспугнутый олень. Будь у него ум, я бы сказал – у него что-то на уме. Определенно опять замечтался о своем дивном Западе.
По-прежнему ярко сияло солнышко, но Джорджу почему-то казалось, что вокруг стало облачно и знобко. Дурное предчувствие охватило его.
– Какая все-таки досада!
– Так сказал и священник.
– Расстраивать такую хрупкую, чувствительную девушку в такой день!
– По-моему, ты драматизируешь. Мне показалось, Молли ничуть не потеряла самообладания.
– Она не побледнела?
– Ни в малейшей степени.
– И не расстроилась?
– Она была в нормальном, обычном состоянии.
– Слава Богу! – воскликнул Джордж.
– Вообще-то она сказала Феррису отъезжая…
– Что же? Что?
Хамилтон, оборвав фразу, нахмурился.
– С памятью у меня что-то кошмарное. Разумеется, из-за любви. Только что помнил…
– Что же сказала Молли?
– И забыл. Зато вспомнил, что меня просили передать тебе, как только ты приедешь. Любопытно, как часто случается – называешь имя, а оно подстегивает память! Сказал «Феррис», и мне тут же вспомнилось: а ведь Феррис передал для тебя сообщение.
– К черту Ферриса!
– Попросил, когда увижу тебя, передать, что утром тебе звонила женщина. Он объяснил ей, что живешь ты в гостинице, и посоветовал перезвонить туда, но она ответила – ничего, не важно, она все равно едет сюда. И добавила, что она – твоя старая подруга по Ист-Гилиэду.
– Да? – безразлично обронил Джордж.
– Фамилия, не перепутать бы, не то Даббс, не то Таббс. А может, и Джаббс или… ах, да вот! Вспомнил! Память-то у меня лучше, чем я предполагал. Мэй Стаббс. Вот как ее зовут. Говорит тебе что-то это имя?
Глава IX
Легко и небрежно бросив имя, Хамилтон ненароком взглянул вниз и заметил, что у него развязался шнурок. Наклонившись его завязать,