Служба по Восстановлению Памяти. Книга вторая. Маир Арлатов
лист бумаги, и прочел следующее:
«В случае моей победы, хочу, чтобы Шарух весь следующий день на завтрак, обед и ужин, съедал по тарелке «хлеба с перцем» приготовленного Бохрадом»
– Что?! – Шарух прожег соперника по дуэли гневным взглядом. – Эрни…
Эрни лишь улыбнулся.
– За что ты так со мной?
– Ты сам говорил, что это не страшно. А я и Аманти тебе поможем, если нам угощение понравится.
– Ну, Эрни… – Шарух раздосадовано развел руками. – Ты еще мое желание не узнал…
Теперь наступила очередь Бохрада довести до всеобщего сведения завещание Шаруха.
«Я хочу, чтобы Аманти написал портрет Эрни»
– Что? – Эрни повалился на траву, отчаянно простонав: – Я не выдержу…
Шарух подскочил к нему и зависнув, в упор посмотрел, насмехаясь.
– Думаешь, ты так просто от меня отделаешься?
– Это жестоко…
– Наверно стоило бы написать твой портрет на твоем теле, вот это было бы достаточной компенсацией за твои кулинарные извращения. Но тебе повезло! Я хочу видеть твой портрет на холсте в гостиной моих апартаментов!
Услышав это, Эрни облегченно вздохнув, закрыл глаза. Шарух засмеялся. Искренность, с которой реагировал его друг, невольно умиляла его, улыбнувшись, он неожиданного поцеловал его в лоб.
Эрни тут же открыл глаза, и сел. Одарив приятеля сердитым взглядом, воскликнул:
– Шарух, ты извращенец! Всегда пользуешься моментом, чтобы поставить меня в неловкое положение.
– Я поставил тебя в неловкое положение? – удивился Шарух. – По-моему, тут кроме нас никого постороннего нет. Кстати, Эрни, а зачем исполнение твоего желания откладывать на завтра? Начнем сегодня: обед, ужин, а на завтра завтрак останется.
– Если хочешь… – равнодушно ответил Эрни и обратился к Аманти: – Аманти, скажи Шаруху, что внезапно разучился писать портреты.
Пока Аманти думал, что сказать, вмешался Шарух:
– Э… нет, Аманти, я возлагаю на тебя большие надежды. Не слушай его.
Наконец, Аманти нашел, что сказать:
– Меня значит, никто не спрашивает: хочу я или нет?
– То есть ты не хочешь? – забеспокоился Шарух.
– Вообще-то… хочу, – глаза Шаруха сразу повеселели. Аманти продолжил: – Но я также напишу твой портрет и портрет Бохрада. И только посмейте мне возразить! Ваши портреты тоже будут висеть у Шаруха в гостиной!
– Аманти… – Шарух разулыбался, и переглянувшись с Бохрадом, заявил: – Бохрад, не смей возражать! Твой портрет будет и точка!
Спорить с ним было бесполезно. Написание собственного портрета для Бохрада было бы ощутимой передышкой между изощренными испытаниями, и, конечно, Бохрад не мог не радоваться такому обстоятельству. А Эрни был счастлив, что портрет будет на холсте и ему не придется терпеть мучительную процедуру, которую однажды испытал на себе Шарух. Аманти был заинтригован предстоящими событиями. А Шарух…
– Эрни, а можно я буду добровольно есть это угощение? – во время обеда, глядя на малопривлекательное блюдо, только что приготовленное Бохрадом,