Парящая для дракона. Марина Эльденберт
пустой пластиковый стаканчик с плотной крышкой, и кидает вместе со своим в специальный контейнер. Пока я надеваю коньки, Бен смотрит на меня, как я их шнурую, и от этого взгляда почему-то покалывает кончики пальцев. Зимнее настроение создает ощущение нереальности происходящего, и мне кажется, что все, что случится сегодня – это как короткая праздничная сказка.
Мы подходим к выходу на каток, пропускаем вперед Ринни и Сэфла.
– Снимай защиту, – командую я. – И давай мне.
Бен не захватил сумку, поэтому чехлы для коньков я убираю в свою.
– Помочь? – спрашивает он. А потом перехватывает сумку и вешает к себе на плечо. – Так тебе будет проще меня держать.
Мне на самом деле смешно. Он держится за бортик, такой взрослый солидный мужчина, врач – и смотрит на меня большими глазами.
– Нечего отлынивать, – отвечаю. – Шагай.
И первой выхожу на лед.
Движение, общий ритм, легкость скольжения тут же подхватывают меня. Мне хочется взлететь над катком, хочется танцевать, пусть даже сегодня я взяла старые фигурные коньки, а те, что для танцев, остались дома. Музыка льется из динамиков, врывается в мое сердце, и мне кажется, что отпустить ее я могу только в движении, раскинув руки и взлетая в прыжке. Сколько себя помню, так было всегда.
– Лаура? – голос Бена возвращает меня в реальность.
Ринни смеется.
– Ну, мы погнали. Догоняйте! – Они с Сэфлом вливаются в общий поток движения, а я улыбаюсь и протягиваю Бену руку.
– Поехали.
– Что, прямо вот так?
– Да, вот так!
Его пальцы сжимают мои, второй ладонью он цепляется за бортик.
– Видишь вон ту черту? – говорю я ему, указывая на красную линию, отделяющую голографическую стену от реальной. – Там тебе станет не за что держаться. Это значит, что…
– До моего позора осталось десять метров.
Я качаю головой.
– Поехали!
Решительно отталкиваюсь – ему остается либо отпустить мою руку, либо скользить вместе со мной. Мне самой интересно, что он выберет, и Бен выбирает второе.
– Чуть согни колени. Так будет проще.
– Уверена?
– Сто процентов.
Для того, кто первый раз стоит на льду, особенно для мужчины, он держится потрясающе. Очень ровно. Хотя напряжение чувствуется через силу его пальцев, сжимающих мои.
– Так, ну и как же получилось, что фервернец ни разу не стоял на коньках? – интересуюсь я, чтобы его отвлечь.
– Вообще-то я не фервернец.
– Нет?
– Я родился в Рагране. Моя семья переехала сюда, когда мне было два года, но у меня до сих пор гражданство Раграна.
– Оу. Понятно.
Рагран – одна из континентальных стран, уровень жизни там значительно ниже, чем в Ферверне или в Аронгаре, но сейчас ситуация уже значительно лучше, чем была, скажем, еще лет десять-пятнадцать назад. Один из самых страшных налетов современности случился в Мериуже, столице Раграна. Это была трагедия мирового масштаба, после чего полетели головы. Буквально.