Ночной молочник. Андрей Курков
не болел, он не мог убить аптекаря из-за какого-то лекарства…
Веронике стало холодно, и она взглядом попросила Дарью Ивановну наполнить ей стопочку.
Дарья Ивановна улыбнулась.
– Я так рада, что мы встретились, – сказала, откручивая толстыми пальцами крышку на фляжке.
Стальная дверь бесшумно открылась, и в зал вошел охранник с подносом, на котором стояли две черные чашки и темно-красный фаянсовый чайник. Веронике эти чашки с чайником сразу что-то напомнили, но что именно – она не могла понять. Только когда охранник ушел, сообразила она, что и чашки, и чайник хорошо гармонировали с шахматной выкладкой кафеля на стенах.
– Мы быстренько выпьем чаю и пойдем! По дороге веночек на место повесим, – сказала Веронике Дарья Ивановна. – Или нет, сначала еще по стопочке!
27
Город Борисполь. Улица 9 Мая
С возвращением мурика жизнь в доме Димы и Вали наладилась, успокоилась. Валя решила устроиться на работу и без всяких проблем нашла себе место кассира в небольшом зале игровых автоматов рядом с автовокзалом. Работала она с восьми утра и до пяти, и теперь Диме, когда возвращался он домой с ночной смены, приходилось самому подогревать завтрак. Первым делом он поднимал крышку над сковородкой, стоявшей на плите. Частично из любопытства, частично для того, чтобы простимулировать чувство голода, чтобы внутреннюю слюну пустить. Его радовал любой завтрак: и сваренные вчера пельмени, которые при разогреве на сковородке приобретали вкусную хрустящую корочку, и гречневая каша с котлетой, и даже уже готовая, но остывшая яичница со шкварочками.
Вот и в этот раз, вернувшись с ночного дежурства уставшим и голодным, он перед тем, как зажечь огонь под сковородкой, заглянул под крышку. Этим утром ему предстояло завтракать вермишелью и куриной ножкой.
Газовые синеватые огоньки дружно окружили круглую конфорку плиты и принялись лизать днище тяжелой чугунной сковородки. На соседнюю горящую конфорку Дима поставил чайник.
Новый Мурик, поначалу наблюдавший за хозяином из-под батареи, подошел поближе и потерся спиной о ногу Димы.
Дима опустил взгляд на растолстевшего серого кота. Кот, однако, поймав взгляд хозяина, тут же отошел к своей пустой миске и замер перед ней в ожидательной позе.
– Да пошел ты, самозванец! – буркнул Дима и отвернулся к плите.
Новый Мурик все понял и лениво вернулся на свое теплое место под батареей.
Наевшись, Дима закрыл шторы в комнате и улегся спать. Спал он глубоко и долго. Тепло и уютно ему было под тяжелым ватным одеялом. Спрятался он под него с головой, сдвинув подушку на край, чтобы не мешала.
И вдруг какой-то шум, хлопанье дверей, стук быстрых шагов по деревянному полу.
В комнату, не раздевшись и не разувшись, забежала Валя. Лицо взволнованное, в глазах растерянность. Сразу к спящему мужу подскочила. Сдернула с его головы одеяло.
– Дима, Дима! Встань! Пошли, посмотришь!
Дима