Путь суфия. Идрис Шах
четверостиший. Фицджеральд, надо отметить, подобно многим восточным схоластам, воображал, что, так как Хайям временами описывал совершенно различные точки зрения, он и сам был, в некотором смысле, жертвой противоречий собственного разума. Такое убеждение, хотя оно и типично для многих академических ученых, отличается почти такой же «глубиной» мысли, как и взгляды людей, полагающих, что когда кто-то излагает ту или иную позицию, то это значит, что он и сам ее придерживается, а если он показывает несколько различных действий, то эти действия характеризуют именно его.
Фицджеральда, однако, можно обвинить в гораздо большем, чем просто в плохой способности к пониманию. То, что он придал своим переводам Хайяма характер антисуфийской пропаганды, не может быть оправдано даже самыми ярыми приверженцами этого переводчика. В результате они склонны не замечать его поразительную нечестность и призывают обратить внимание на другие аспекты.
Стихи Омара Хайяма и членов его школы, произведения которых стали общепризнанной частью данного вида учебных материалов, основаны на специальной терминологии и аллегориях Суфизма. Свами Говинда Тартха тщательно исследовал эти произведения и перевел их на английский язык. Его книга вышла под названием «The nectar of Grace» («Нектар Тонкости») в 1941 году.
Ее можно считать последним словом в передаче смыслового содержания поэзии Хайяма (насколько стихи такого рода вообще поддаются воспроизведению на английском языке). Интересно отметить, что лишь немногие западные ученые воспользовались его работой в своих толкованиях Хайяма.
Вот почему Хайям, по существу, остается почти неизвестным поэтом.
Да будет тайна спрятана от всех нечеловеков.
Смотри, что делаешь ты для людей,
Но Око зрения от них сокрой.
Круговорот этого мира кольцу подобен,
Мы ж, без сомненья, —
НАКШ, узор в его оправе.
В кельях и мечетях, в монастырях и синагогах
Одни боятся ада, другие мечтают о рае,
Но тайны своего Бога познавшие,
Не взрастили в своих сердцах подобные семена.
Я пью вино, и слышу от недругов справа и слева:
«Не пей спиртного, ведь это против веры».
Но если знаю я, что пить противно вере,
Во имя Бога, дайте мне напиться,
Я пью врага, чья кровь должна пролиться.
Запрет вина исходит из условий:
Кто пьет вино, как много пьет и с кем.
Когда три эти правила соблюдены как дóлжно,
Коль мудрый пить не должен, кому скажи ты, можно?
Вы, ночи напролет стоящие в молитве,
И вы изгнанники, бегущие от мира —
Никто из вас до суши не добрался,
В безбрежном океане несетесь кто куда.
Единый бодрствует, все остальные спят.
Когда заснул я, Мудрость прошептала мне:
«Где видел ты, чтоб роза счастья