Беги. Юля Гавриш
лишь поесть, возвращаться и ждать меня. Зачем? Хотела бы я знать зачем.
Третий день убывающей Луны. Значит, во что бы то ни стало мне нужно попасть в центр старого города, на встречу с Лобовским. Да-да, он жив-здоров и даже не особенно постарел. Мой добрый бесстрашный друг стал одним из отцов нового времени и вполне сносно себя чувствовал. Его время течет еще медленнее моего, говоря современным языком, он одна из самых сильных особей нашего времени. И он один из немногих, кого я знаю из прошлой жизни…
Остановившись в пустыне, складывай из камней
стрелу, чтоб, внезапно проснувшись, тотчас
узнать по ней, в каком направленье двигаться.
Демоны по ночам в пустыне терзают путника.
Внемлющий их речам может легко заблудиться:
шаг в сторону – и кранты.
Призраки, духи, демоны – дома в пустыне.
Ты сам убедишься в этом, песком шурша,
когда от тебя останется тоже одна душа.
Старым городом мы называем центр Москвы, который вампиры не жалуют. Свои фермы и фабрики они строят в спальных районах, на месте бывшего Северного Бутово, Чертаново, есть колония в Гольяново. Вампиры не особенно любят воду (может быть, потому что она плохо влияет на обоняние), зато вполне терпимо относятся к нечистотам, каменным руинам, песку и напрочь лишены того, что мы раньше гордо называли «эстетикой» и «чувством прекрасного». Этакие урбанисты позднего собянинского периода. Их смущает все, что напоминает им о власти на земле человека. Свидетельства царствования на Земле личности: история, отраженная в культурных памятниках, знания, которые не будят в них интереса, тонкая материя светлого поэтического разума. Все, что делало человека сильным духом, приближало к создателю, все, что отличает созидателя от разрушителя, глубоко противно вампирам. Центр города – это концентрация нашей исторической памяти – не личной, делающей нас сентиментальными, а потому уязвимыми, а многовековой и коллективной, которая долгое время была непреодолимым препятствием для вампиров в мир людей. Если бы я могла выбирать места для своих частых «прогулок», вряд ли бы выбрала центр. Я жила здесь до того, как мир захватили вампиры, и здесь в большей степени подвержена воспоминаниям. Они, как, вирус охватывают мой организм, стоит взгляду упасть на знакомую стену разрушенного дома или растрескавшуюся ветхую дверь сохранившегося. С другой стороны, этот изменившийся местами ландшафт лабиринта знаком мне как никакой другой, что облегчает процесс выживания в случае внезапной атаки и позволяет составлять навигацию для наших колоний. Среди вольных людей было много приезжих, даже иностранцев, им приходилось намного тяжелее, поэтому можно сказать, мне грех жаловаться. Мое особенное, можно сказать, выигрышное положение в новом социуме во многом сложилось стихийно – благодаря счастливому стечению обстоятельств, качеств характера, которые в новой реальности обрели неожиданное, определяющее значение, привычек и навыков, которые в прошлой жизни мне были совершенно