Сотник. Кузнечик. Евгений Красницкий
в состоянии войны всех и со всеми, такой откровенности с чужаками не знало. И уж тем более со стороны только что крепко побитых заболотных.
– Так врёт или не знает?
– Вот и говорю, блаженный он.
– И что, похож?
– В том-то и дело, что не похож. Правильный пацан, говорит? Ни хрена, нет в нем ничего правильного. Чужих он не боится и даже не знает, что бояться надо.
– Ну, так это не первый неправильный пацан, которого мы знаем, – Аристарх ухмыльнулся, увидев ошарашенное лицо наставника. – Да нет, с Кузнечиком как раз просто всё. Матери не знает, отец пропал, деда только что потерял. А тут Мишкины отроки его спасли, не бросили, по-доброму отнеслись. Пацаны! В первый же день мастерство его оценили, на второй – боярышне в беде помог. И тут за стол посадили, поговорили, за зайцами побегали. Ему надо к кому-то прибиться. Вот к кому прибился – те и свои. Ну и мы к нему с уважением, как со взрослым говорили. Вот и потянулся он. Потому и говорил, не таясь, не чуял он тут чужих. Его за своего приняли, и он как со своим заговорил. А от тех, которые «свои», он с дедом сюда бежал.
– Всё равно не верю. Ты вон на Мишкиных приёмышей посмотри, на Матюху особенно. Они вроде и прижились тут, вон, даже роднёй Лисовиновым заделались, а прошлую жизнь не сильно-то сказывают. Не может быть такого, чтоб малец первому встречному всю свою жизнь выкладывать начал.
– Да Матюха твой жизни хлебнул, ещё мальцом-то. Такое и захочешь, не расскажешь. Шутка ли – выученик жриц Мораны. У таких друзей нет, а у Кузнечика – врагов нет. Ты по разговору послушай. Не научила его жизнь чужаков беречься.
– Ну, ты, староста, завернул. Врагов у него нет! Он что, в раю жил, что ли?
– Может, и в раю. Да только из рая просто так не сбегают. Тем более, от своих… – Аристарх потеребил бороду. – Не о том думаешь, Макар. Ты вот скажи, как он тебе сам по себе?
– Да как, отрок как отрок, – удивился вопросу Макар. – Наивен по малолетству, но смышлён, думает быстро. Объясняется… хм… я тут ему, пока ехали, вопрос задал, так он в ответ целую сказку рассказал. Тут он мастер, девки млеть будут.
– Воин?
– Какой там! Даже не охотник. Зайца битого за уши нёс! У нас сопляки пятилетние пыхтят, но за лапы волокут. Да ты сам видел – ножи держал не как ударить, а как наточить сподручней, а к мечу, считай, и не прикоснулся.
– И был бы он в Ратном, куда бы ты его определил? В обоз, к Бурею?
– Да какой обоз… – Макар осекся.
– Вишь, как интересно выходит? Кому такой мальчонка мог понадобиться? Ведь не сорняком рос. Почти спалённую кузню, почитай, простили. С ватагой сверстников приучали справляться. Да что приучали – толкали мальчишек к нему, даже тех, кто постарше. Командует Кузнечик – значит, не накажут. И притом так тихохонько делается, что у тех и мыслей не возникает, что без мальца вообще что-то можно делать. Но ведь не воин он, и близко не воин. И учат его на совесть. Сколько сил потратили! Как он про твой нож расписал – любо-дорого послушать, такое не всякий вой знает. А к мечу только коснулся, в руки не взял. То есть ножи он знает с рук,