Инквизитор. Раубриттер. Борис Конофальский
пунцовым. Ел он много и пил он под стать.
Поймав первый взгляд Агнес, мужчина улыбнулся ей и отсалютовал кубком вина. Она тоже ему улыбнулась и тоже подняла за него стакан. Поняв, что он её заметил, девушка, недолго думая, полезла в ларец свой, что стоял подле неё на лавке, достала оттуда красивый флакон с тем зельем, которое в мужах разжигает любовное горение. Вытряхнула из него пару маслянистых капель и размазала их у себя по шее.
Теперь она села так, что бы тот дородный господин мог её видеть, чуть выставила ножку свою из-под стола и как бы невзначай подобрала подол своего дорогого платья вместе с нижними юбками. Да так, что красный чулок её был виден намного выше её башмачка. Чуть не до середины голени.
Быть такого не могло, что бы сей конфуз был не замечен дородным господином. Красный, девичий чулок сразу бросился ему в глаза.
Он таращился на него, как на невидаль, а Агнес, увидав его взгляд, сразу оправила платье, стыдливо потупила взор, а потом улыбнулась ему как можно более радушно.
Наживка была брошена. Сесть расставлена. Теперь ей нужно было просто ждать. Даже если бы сей господин и не соблазнился её юными прелестями, уж точно поговорить с ней он захотел. В дороге всегда хочется с кем-нибудь поговорить хотя бы за ужином.
Тут же господин позвал трактирного лакея и сказал ему что-то.
Лакей незамедлительно подошёл к Агнес и, низко поклонившись, произнёс:
– Добрый господин спрашивает, не желаете ли молодая госпожа присоединиться к его столу, он просит о том с превеликим почтением.
– Что ж, скажи, что мне скучно и я приму его предложение.
Лакей тут же ушёл и доложил о пожелании дамы дородному господину.
Господин сразу встал, подошёл к столу Агнес, снял свой великолепный берет и, поклонившись, сказал:
– Имя моё Готфрид Викельбраун. Я глава консулата города Шоненбурга, сударыня, если соизволите разделить со мной мой ужин, я буду счастлив.
– А я Вильма фон Резенротт, девица, поместье папеньки моего моё под Фёрнебургом. Я приму ваше приглашение, так как скучно мне очень, а спать идти рано, в карете выспалась.
– Прошу вас, госпожа фон Резенротт. – Дородный господин подал ей руку, чтобы она могла выйти из-за стола. – Я счастлив, что кареты сейчас стали столь удобны, что юные девы могут спать в них на ходу, иначе у меня не было такой очаровательно собеседницы сегодня.
Он проводил её к своему столу и хотел усадить через стол напротив, но Агнес отказалась.
– Сяду рядом с вами, мне так лучше будет.
– Почту то за честь. – Господин Викельбраун совсем не против был, что бы столь юная и благородная особа сидела с ним рядом.
Беседа сложилась у них сразу, член консулата города Шоненбурга велел нести ещё вина, причём самого лучшего, и ещё хорошего сыра, и бараньих котлет, и пирожных слоеных на меду, и кислой воды с лимонами, и конфет из жареного сахара, и всего остального, что так любят молодые госпожи.
Он хотел спросить, откуда она едет и куда, да всё как-то не складывалось, девица