Бандерша. Алексей Комов
уже разберутся с текучкой. У кого-то точно появится потребность промочить горло.
Я прошел в массивные двери старого особняка и сразу у входа сдал свою кожаную куртку в гардероб. Мне даже показалось, что прежние вахтерши, которых мы знали в лицо переквалифицировались в гардеробщицы. Или действительно уже придумывать начал? Давно я здесь не был.
Коридор слева – путь в ресторан. Кормили здесь всегда очень прилично, хотя и хуже, чем в Доме писателей. Но там и обеспечение продуктами в годы всеобщего дефицита было получше. Но нет, нам сегодня в ресторан не нужно. Не вкусности мы сегодня пришли сюда потреблять.
Я спустился вниз и кривыми коридорами отправился к заветной двери. Ого, вот это новость! Бара-то пивного уже нет! А есть просто кафе. Столы-стояки под сводчатыми потолками заменили диванчики стулья и кофейные столики. Новые светильники повесили. Хорошо, что автографы не затерли. Я по ним и узнал старое помещение. Поначалу подумал, что сбился с пути и не туда пошел. Нет, двигался в правильном направлении. Просто и здесь времена изменили обстановку! Только вот смогу ли я встретить, кого надо?
Посмотрим. Я все же решил взять то, за чем пришел – бокал пива и пару фирменных бутербродов. Ха – цены тоже стали кусаться. За всё удовольствие – семь тысяч рублей. Неплохо!
У стены напротив входа был свободен небольшой столик. То, что надо! Я и на зал посмотрю, и вход под контролем!
Несмотря на то, что рабочий день бы в разгаре, экс-пивбар был практически полон. Лица по большей части незнакомые. А если и были знакомые, то явно не те, кто мне был нужен.
Вон Лилька, из «Комсомольца». Мы с ней по профессиональной молодости здесь часто зависали. Видимо привычки у неё не меняются. Поздоровались, раскланялись, улыбнулись. Но от своего спутника, с котором сидела в компании, не отлипала. Ну что ж, у неё своя охота!
В углу сидел еще один знакомый. Кажется, его Вадиком зовут. Стрингер. Судя по загару уже был где-то в южных краях. А где еще мог работать специалист по «горячим точкам» в наши дни?
Он меня тоже заметил и радостно махнул рукой. Не только махнул, но поднялся и направился ко мне. На ногах он держался не очень крепко. Но крепко держал початую бутылку водки, стопочку и тарелку с бутербродами в другой руке.
– Привет, Олежик! Ты чего в этом гадюшнике делаешь?
– Привет! – имя я решил не называть, вдруг его не Вадиком зовут, а я что-то напутал. – Я делаю то, что и ты – пью. Только на другом уровне насыщения.
Он пьяно хихикнул.
– А чего ты вдруг ДЖ гадюшником назвал? – спросил я.
– Все у нас сейчас гадюшник. И ДЖ – тоже. Но здесь привычнее. Пусть и все поломали.
– Это точно! Ты что празднуешь?
– Жизнь я праздную! Хотя странно, что это можно назвать праздником! Водки хочешь? – спросил он и достал из кармана плотный бумажник с хорошей стопкой вечно зеленых баксов!
– Нет, спасибо! Мне еще на работу надо, – соврал я. Надираться в мои планы не входило.
– Жаль.