Красный анклав. Андрей Грачев
Все сектора соединяются железнодорожным сообщением, главная ветка проходит через весь комплекс, альтернативных входов в плане не предусмотрено.
В разговор включился полковник Центра Специальных Вооружений «30—30»:
– Воевать с ними в лоб – дурная затея. Есть основания полагать, что гарнизон все еще лоялен Союзу, но отрезан от информационных каналов и просто не в курсе нашего существования, а предатели используют их втемную против нас. Установить связь с гарнизоном – наша первоочередная задача, но на этом проблемы не заканчиваются – даже имея на своей стороне армию внутри, мы обречены на бойню с гражданскими, которых неизбежно поднимут гнилые царьки из аппарата администрации. У нас уже есть один вымерший «Радиоприбор», повторение его урока нам ни к чему. А значит нужна компактная диверсионная группа для быстрого проникновения и нейтрализации – это наш профиль.
Генерал внимательно посмотрел в глаза полковнику:
– Вы справитесь?
– К суду доставить предателей не обещаю, но минимальные жертвы среди гражданских гарантирую своей головой. Мы не в том положении, чтобы из-за кучки подонков терять самый ценный ресурс и допускать разброд. В «Радиоприборе» вырожденцев пришлось уничтожить – не было никаких шансов вернуть их в человеческое общество после того, через что они прошли, здесь же у нас тысячи трудоспособных квалифицированных граждан СССР и хорошо укомплектованная боевая часть.
Полковник, по привычке чуть прищурив один глаз, начал водить пальцем по калькам начертанных тушью чертежей комплекса:
– Мне надо внимательнее изучить схемы, снимите копии и передайте в мою канцелярию, завтра в 10 утра снова здесь соберемся и я представлю вам план решения этой проблемы. Группа Сергеенко как раз вернулась из «Радиоприбора» и должна уже была передать документацию в аналитический центр – сутки им на отдых, затем будем готовить проникновение.
Москва. ЖК «Алые Паруса»
Власть развращает. Макаров знал это как никто другой. Власть меняет людей, делает постыдное вожделенным, а банальное – недостойным. Переходя на новый уровень манипуляции реальностью, изменяешь свое представление о ней. Власть над людьми пьянит сильнее самого чистого наркотика, безграничная власть. Власть, заставляющая страдать, умолять. Жертва отдает свою агонию боли как высший дар повелителю, самое сокровенное и искреннее, что у нее есть. Макаров ревностно охранял тайну своих пороков и лишь несколько человек знали, откуда в его тайной квартире появляются люди, и куда потом исчезают их останки. И их он тоже предпочитал периодически менять. Их агония доставляла ему даже большее удовольствие, чем детские крики – еще до первого надреза они точно знали свою судьбу, он специально заставлял их присутствовать в самые интимные моменты художественных сеансов релаксации. Чем отчетливее потом они понимали, что сейчас хозяин начнет творить с ними – тем яростнее и искреннее было их желание жить, а затем и быстро умереть.
Сегодня