Солнце в груди. Стихотворения. Вера Петровна Дмитриева

      Сегодня в радужном сиянье

      предстал мне дивный город Твой.

      И глаз, и слух, и обонянье

      восприняли вдруг мир иной,

      такой загадочно-прекрасный,

      как нескончаемый салют.

      Он здесь, доколе не угасла

      свеча. Я слышу, как поют

      так далеко, а, может, близко.

      И ангелы со всех сторон

      подходят и, склоняясь низко,

      стоят у трона, там, где Он

      в одеждах светлых восседает.

      Прекрасен лик и ясен взор.

      Свеча угасла. Тает, тает

      град горний. Замолкает хор

      и тонкий аромат куренья.

      Молитвенный окончен труд,

      и только искорки виденья

      весь день в душе моей живут

      Пасхальный вечер в ожиданье,

      и в храме и вокруг народ.

      В предчувствии всё мирозданье,

      и так идет из рода в род.

      Христос воскрес! – лежит за гранью…

      Но это чудо у ворот,

      пусть недоступно пониманью,

      а сердце верит и поёт.

      Христос воскрес! – Кивают свечи,

      течёт с молитвой крестный ход,

      летит душа Ему навстречу.

      Душа так верит в Воскресенье!

      Хотя и страшен ей исход,

      Но знает: во Христе спасенье!

      С чего начинается родина?/

      С картинки в твоем букваре?

      Родина берет свое начало

      с родинки у мамы на груди,

      с песни, что баюкала, качала,

      обещая сказку впереди.

      Родина с картинки не начнется.

      Только очень близкий человек

      к сердцу этим словом прикоснется

      и заставит полюбить навек

      это бесконечное пространство

      знойной степи и седой тайги,

      или город. Так надрывно, страстно

      полюбить с неистовством таким,

      что другие дивные владенья,

      где звучат иные языки,

      где не слышно жаворонка пенья,

      и камыш не шепчет у реки,

      не наполнят острой болью душу,

      если больше не увидишь их.

      Я люблю и летний жар, и стужу

      только здесь, среди людей родных.

      Среди песен грустных и застольных,

      что переплетаются хитро,

      среди храмов, звонов колокольных,

      средь моих попутчиков в метро.

      Знаю, я когда-нибудь покину

      временную родину мою,

      и она мне перекрестит спину.

      Только там, в неведомом краю,

      трудный путь, в конце концов, осилив,

      именем другим не назову

      Родину – Небесную Россию,

      дом родной – Небесную Москву.

      «Почему, – знакомые пытают, —

      назван сын так просто, без затей?

      Ведь