Искушение. Вера Капьянидзе
за шум, а драки нету? – спросил подошедший начальник цеха.
Геннадий Васильевич был невысокого роста, очень упитанный, но при этом такой юркий, что целыми днями колобком катался по цеху, появляясь совершенно неожиданно, словно из-под земли там, где его совсем не ждали. Разговаривать с ним было очень неудобно: он изрядно косил одним глазом, и по этой причине два его глаза смотрели в разные стороны. Собеседникам нелегко было выбрать глаз, который смотрит на тебя, из-за чего приходилось по очереди беседовать то с одним, то с другим глазом.
– Текущие дела обсуждаем, – сразу поутихла Людмила Ивановна.
– Критические дни, что ли? – пошутил начальник и сам захохотал над своей шуткой.
– Ну и шуточки у вас, Геннадий Васильевич! – возмутилась интеллигентная Вера Ивановна.
– Это я, чтобы не сильно вас огорчить. Ну что, девоньки, скажете? Электронщики опять жалуются: провода попорчены, клеммы оборваны и, как всегда, пропали. Признавайся, Ивановна, что ночью делала?
– Да не нужны они мне! – в унисон взорвались обе Ивановны.
– Вот и электрики точно так же кричат, а клеммы-то пропадают. Обидно не то, что они пропадают, а то, что работу двойную приходится делать каждый день.
Ивановны наперебой начали объяснять начальнику, что они давно уже не козочки, чтобы скакать через заборы, а если надо что своровать, то и без клемм можно найти чего получше: вон кабеля, например, аккумуляторы, фары по всему цеху валяются без всякого учета… Только они почему-то не пропадают.
– Тоже верно, – пробормотал начальник, махнул рукой и колобком покатился дальше по цеху – эти ежедневные сцены уже всем надоели.
У Веры Ивановны язык чесался рассказать начальнику и Людмиле, куда в действительности деваются эти клеммы, но опасение, что ее неправильно поймут, остановило. «Посоветуюсь сначала с дочерью» – подумала она и отправилась домой.
ГЛАВА 2
После того, как четыре года назад после развода с мужем дочь вернулась из Москвы, Вере Ивановне, овдовевшей семь лет назад, скучать не приходилось. Внук Витя рос музыкально одаренным мальчиком, что, собственно, и послужило причиной развода дочери. Любочка, загипнотизированная преподавателями музыкальной школы, считала, что из Витюши обязательно должен выйти если и не Ван Клиберн, то где-то совсем рядом. А муж – Слава, считал, что не музыкой единой жив человек и ребенка необходимо ориентировать на полезную, приносящую твердый доход специальность, а, если захочет, на досуге можно заняться и музыкой. Для общего, так сказать, развития. И вообще сын должен, как считал Слава, расти настоящим мужиком, чтобы в будущем мог прокормить семью, а не Чайковского играть своим домочадцам вместо обеда. Предназначение настоящего мужика – быть добытчиком и кормильцем, а все остальное – интеллигентское слюнтяйство. Последним испытанием для его терпения было решение Любы перевести сына на домашнее обучение, чтобы у него освободилось время для более