Пир стервятников. Джордж Мартин
Сходи в гавань, и они тебе расскажут, как спали с русалками или провели год в брюхе огромной рыбы.
– Почем ты знаешь, что это неправда? – Молландер шарил в траве, отыскивая яблоки. – Вот если б ты сам побывал в брюхе той рыбы, то мог бы утверждать, что их там не было. Над байками одного моряка посмеяться можно, но когда гребцы с четырех разных кораблей на четырех разных языках рассказывают одно и то же…
– Совсем не одно и то же, – упорствовал Армин. – Драконы в Асшае, драконы в Кварте, драконы в Миэрине, дотракийские драконы, драконы, освобождающие рабов… они все рассказывают по-разному.
– Разница только в мелочах. – Молландер, и всегда-то упрямый, выпив, становился совсем несговорчивым. – Они все говорят о драконах и прекрасной молодой королеве.
Единственный дракон, занимающий мысли Пейта, был сделан из желтого золота. Что стряслось с этим алхимиком? Он сказал, что через три дня будет здесь. «Я не вор», – сказал ему Пейт, но когда дракон заплясал, подмигивая…
– Вон еще одно, прямо у тебя под ногами, – сказал Молландеру Аллерас. – А у меня в колчане еще две стрелы.
– Да иди ты со своими стрелами. Червивое, – проворчал Молландер, подбирая яблоко, но все-таки метнул его вверх. Стрела рассекла яблоко на две ровные половинки. Одна упала на крышу башенки, скатилась с навеса и хлопнулась рядом с Армином.
– Если разрезать червяка надвое, получится два червяка, – поведал им кандидат.
– Кабы с яблоками получалось то же самое, никому бы не пришлось голодать, – со своей мягкой улыбкой ответил Аллерас. Сфинкс всегда улыбается, точно какой-то шутке, известной только ему. Это вместе с острым подбородком, залысинами на лбу и коротко остриженными черными кудряшками придает ему лукавый вид.
Аллерас непременно будет мейстером. Он в Цитадели всего только год, но уже успел выковать три звена своей будущей цепи. У Армина, может, и больше, но он извел год на каждое. Впрочем, и он тоже будет мейстером. Только Рун и Молландер остаются голошеими школярами, но Рун совсем еще юнец, а Молландер предпочитает книге бутылку.
Сам же Пейт…
Он в Цитадели уже пять лет, а шея у него такая же голая, как и в тот день, когда он, тринадцатилетний, пришел сюда с запада. Дважды он думал, что готов сдать экзамен. В первый раз он попытался рассказать архимейстеру Ваэллину об устройстве небес – но лишь узнал на собственном опыте, что Ваэллина недаром прозвали Уксусным. Целых два года Пейт набирался мужества для новой попытки. На этот раз он предстал перед добрым архимейстером Эброзом, известным своим тихим голосом и ласковыми руками, но вздохи Эброза оказались ничем не лучше ехидных придирок Ваэллина.
– Последнее, – пообещал Аллерас, – и я скажу вам, что думаю об этих драконах.
– Что ты можешь такого знать, чего я не знаю? – Молландер, углядев яблоко на ветке, подпрыгнул, сорвал его и метнул. Аллерас натянул тетиву до самого уха, грациозно повернулся, следя за полетом мишени, и пустил